– То есть?..

– Ему подавай красивую… Вот я сразу и подумала о тебе… Вернее, не сразу, а как только встретила тебя на Тверской… Не знаю почему, но я тут же вспомнила об этом человеке и о том, что вы с ним могли бы быть счастливы…

– И что бы ты ему обо мне рассказала, кроме того, что я была вашей няней?

– Все только самое хорошее, и что ты приятна в общении, и что ты любишь детей, что ты чистоплотна, изысканна, добра, умна… Уж поверь, я бы смогла его заинтересовать…

– Нет, Лера, я так не могу. У меня совершенно другие принципы… Я предпочитаю…

– Эмма, да подожди ты… Не спеши отказываться! Ты же его не видела… Он, конечно, не Ален Делон, но тоже вполне приятный… Мы бы дружили семьями…

– Хорошо, я подумаю…

– Но мне не хотелось бы откладывать это… давай сделаем так: завтра в четыре я заезжаю за тобой, и мы едем знакомиться… Поверь мне, я сумею обставить все так, что он и не заметит, что наш визит носит характер сватовства. Я что-нибудь придумаю… Да мне, в конце-то концов, просто обидно, что такая красивая девушка, как ты, вынуждена ждать, пока к тебе подойдет какой-нибудь козел… Ты уж извини, что я так резко, но после того, как ты мне рассказала про своего знакомого…

Лера заметно нервничала. А Эмме почему-то стало смешно. Она улыбнулась, вспомнив о том, что в принципе является «второй женой» Прозорова. Интересно, как бы вела себя Лера, если бы случайно узнала об этом? Навряд ли стала устраивать мужу скандал и требовать развода. Она бы поговорила с ним, после чего они нашли бы компромисс и стали жить по-прежнему, делая вид, что ничего особенного не произошло. Это – их ВЫСОКИЙ СТИЛЬ жизни.

– Мне надо подумать…

– У тебя до завтра есть еще уйма времени, это во-первых, а во-вторых, ответь мне, пожалуйста, на один очень интимный вопрос… Только не обижайся на меня, хорошо? Но это очень важно…

– Валяй… – Эмма заметно опьянела, и теперь разговор ее почему-то не раздражал, а скорее развлекал.

– Ты еще сможешь рожать?

И тут хмель сразу выветрился. Эмма вспомнила, ЧТО с ней случилось накануне, и мысли ее стремительно заработали в другом направлении: ей срочно надо к врачу. К Наде Курочкиной, той самой, которая осматривала ее в первый день знакомства с Прозоровым в поликлинике, потом вела ее беременность и готовила к родам. Так случилось, что за то время они стали почти подругами. Уже перед самым отъездом Эммы в Германию на ее вопрос, зачем Надя рассказала Прозорову о ее беременности, Курочкина ответила, что многим обязана Володе и, что бы ни случилось в его жизни, она всегда будет на его стороне, из чего Эмма сделала вывод, что Надя посвящена и в настоящие отношения Эммы и Прозорова. Это давало ей право пользоваться ее услугами как ЛИЧНОГО гинеколога, посвященного во все тайны нелегальной жены Прозорова.

– Мне нужно срочно позвонить… – Эмма подсела к телефону и набрала домашний номер Курочкиной.

Лера пожала плечами и, кроша в каком-то нервном порыве печенье, смотрела, как Эмма, вместо того, чтобы ответить на ее вопрос, куда-то звонит… Но, пока были длинные гудки, Эмма, спохватившись, повернулась к Лере и извиняющимся голосом пролепетала:

– Ой, прости, что перебила… Ты меня спросила насчет родов… Я совершенно здорова. Рожать могу, но не хочу…

Лера с облегчением вздохнула:

– Это все так говорят… Главное, что ты МОЖЕШЬ… А куда это ты звонишь?

– Надо договориться о встрече… Это касается… – Но в это время трубку подняли, и Эмма, услышав сонный голосок Нади, представилась и выдержала паузу, давая Курочкиной возможность вспомнить ее. Но пауза получилась очень короткой, поскольку Курочкина почти сразу же ответила:

– Эмма! Вот так да! Ты откуда? Ты что, в Москве?

– Нам надо срочно встретиться…

– У тебя что-нибудь случилось?

Эмма нарочно не называла ее по имени, боясь, что Надя «обслуживает» и Валерию, да и на гинекологическую тему при Лере говорить не хотела, поэтому старалась произносить более-менее нейтральные фразы…

– Мне нужно, чтобы ты сделала для меня то, что и в нашу последнюю встречу.

– Я поняла. Тебе неудобно говорить? Хорошо. Подходи завтра, я тебя осмотрю…

– А это никак нельзя ускорить? Ты бы все приготовила, а я бы пришла, и все…

– Но ведь я должна осмотреть тебя, быть может, тебе надо «отдохнуть» от спирали…

Эмма смотрела на рисунок на обоях и думала о том, как иногда судьба женщины зависит от каких-то железок… Ведь если Курочкина не сможет завтра поставить ей внутриматочную спираль, то один бог знает, как ей придется уговаривать Прозорова завтра вечером, чтобы не лечь с ним в постель. А ведь он только об этом и думает… И если сегодня ей удалось избежать этого, то в следующий раз может произойти все, что угодно… Она знала, каким он может быть, если ему отказать. Он найдет тысячи способов, чтобы добиться своего. Страсть, которую Прозоров испытывал к Эмме, была его самым уязвимым местом. И навряд ли Валерия в этом смысле имела над мужем такую же власть, как Эмма. Ее сильной стороной были дети. Быть может, поэтому Прозоров и сказал Эмме, что стоит ей решиться родить от него ребенка, как он разведется с Валерией и женится на Эмме, ведь в таком случае Эмма станет для него просто идеальной женщиной, с которой они будут связаны не только страстью, но и общим ребенком. А Валерия полностью посвятит себя воспитанию детей и отойдет в сторону. Эмма была уверена, что эгоизм Прозорова в этой ситуации заявит о себе в полной мере.

– Эмма, ты меня слышишь? – словно издалека донесся тоненький голосок Курочкиной. – Нас, кажется, прервали…

– Мне НЕОБХОДИМО это сейчас…

– Да я все понимаю, я постараюсь… Подъезжай ко мне часа в три, хорошо? Раньше я все равно не смогу, у меня не будет кабинета… Запиши, кстати, мой рабочий телефон, он изменился…

– Говори, я записываю… – Эмма записала номер. – Спасибо. Тогда до завтра. – И положила трубку.

– У тебя проблемы? – спросила Лера, которая, пока Эмма разговаривала по телефону, успела перемыть посуду и заварить чай.

– Нет, просто мне обещали достать кое-какие витамины… для Сережи…

– Так мы встречаемся с тобой завтра или ты собралась уже куда-то пойти?…

– Это минутное дело…

– Когда за тобой заехать и куда? Я же не знаю твоего адреса.

– Мы сделаем так: я позвоню тебе в половине четвертого и скажу, где мы с тобой встретимся. Если же…

– Никаких «если»… – произнесла Валерия тоном, не терпящим возражений. – У тебя же все равно никого нет…

И тут Эмма все поняла. Она поняла, почему Лера так старается познакомить ее с каким-то мужчиной: она ревнует ее к Прозорову. А как иначе можно объяснить ее ну просто патологическое стремление уже завтра, не откладывая ни на один день, устроить эту встречу?! Неужели она заметила, как Володя весь вечер смотрел на Эмму? Что это – инстинкт самосохранения? А так она познакомит Эмму со своим знакомым, который наверняка является и приятелем Прозорова, внимательно проследит за развитием их отношений, и в случае, если тот мужчина и Эмма «подойдут» друг другу и захотят встречаться, кто в первую очередь испытает облегчение? Конечно же, Лера. Эмма будет на виду. Она будет занята. «Неужели Валерия что-то чувствует?..»