– Тебя не спросила.

– Тише, девочки, – Мудрослава Виросская подняла руки. – Поругаться еще успеем. Надо решить, что делать. Я-то вернуться могу, но… это многое осложнит. Боюсь, у нас дома тоже не все спокойно. И слухи опять же… замуж мне больше не выйти.

– П-почему? – собственный голос показался Теттенике донельзя жалким.

– Да потому что я эта… Повелительница Разума, – она потерла лоб. – Не было печали. Кому надобна жена, которая такое умеет? А если я не только зверями повелеваю? Ведь найдутся такие, что скажут, раз зверь, то и человек. И еще потом заговорят, что я на брата тоже…

Принцессы переглянулись и вздохнули.

Хором.

– Никому не придется возвращаться, – Теттенике обняла подушку, от которой пахло розой. Но теперь этот запах внушал отвращение. – Мы все тут умрем.

– Вот… знаешь, это не то, что я хотела бы услышать, – проворчала Ариция Ладхемская и огляделась. – Может… чаю попьем? Поговорим о… делах наших скорбных.

– Мы…

– Умрем, я слышала. И что, теперь нам без чаю сидеть? Пока-то мы живы…

– У меня тут вот… сушеное акулье мясо, – Брунгильда сняла с пояса мешок. – Оно соленое, но я вот люблю… если кто попробовать хочет.

– Орехи в меду, – Мудрослава поставила на стол низкую банку. – Лесные. И мед липовый. С детства обожаю.

– Лепестки розы в сахаре, – рядом с первой банкой встала вторая. – Знаете… с чаем оно всегда думается проще. Только еще бы найти кого… тут есть служанки?

– Были, – Теттенике окончательно успокоилась.

Почти.

Она… она никогда прежде не пила чай вот так, чтобы с кем-то… с кем-то… вроде подруг? И подруг у неё не было. И сейчас нет, не стоит обманываться.

Но чаю внезапно захотелось прямо до жути.

– Они меня боятся, – призналась она.

– Было бы чего, – хмыкнула островитянка, потянувшись. – Ты же вон, что тростиночка… дунь и унесет.

– Меня прокляли.

– Подумаешь…

– А еще… я вот… я ведь видела. На самом деле видела!

– Тише, – Мудрослава Виросская подошла и обняла. – Мы верим. О том и пришли поговорить… нам самим надо решить, что делать. Всем. И лучше бы вместе. Тогда и шансов выжить больше будет. Понимаешь?

Теттенике кивнула.

– Но чаю сделать надобно.

Чай подали. Бледная до серости служанка принесла тяжеленный поднос, который разве что не бросила на стол.

– Ишь ты… – покачала головой Летиция Ладхемская. – Матушки на них нет…

– Она просто думает, что я убила ахху. А это… это… ахху – благословенные. Они дочери Великой Матери. И нет в степи никого, кто бы оскорбил ахху. А теперь выходит… – Теттенике понурилась. Но в одну руку ей сунули чашку с чаем, а в другую тонкую полоску мяса.

– Ты ешь, – тяжелая рука погладила по спине. – Оно сытное. И успокаивает.

– Итак, – Мудрослава осмотрела собравшихся. – Очевидно одно, что возвращаться домой нам никак нельзя. Стало быть, нужно найти способ остаться здесь. Но тут есть некоторые проблемы.

– Мы все умрем, – пробурчала Теттенике, пытаясь разжевать деревянное мясо. Как ни странно, но это и вправду успокаивало.

– И это тоже. Но куда серьезней тот факт, что один Повелитель Тьмы не может жениться на пятерых сразу.

Все задумались.

А Летиция меланхолично уточнила:

– На шестерых. Ты демоницу забыла.

– На демонице жениться не обязательно.

– Может, и так, но он же ж слишком порядочный. По морде видно. Такой только женится… так что считай и её сразу. А лучше только её, – Мудрослава задумалась. – У меня вон брат неженатый…

– Где?

– Там, – Мудрослава махнула рукой. – Не важно…

– Не скажи, – Летиция вцепилась в акулье мясо и глаза прикрыла. – Неженатый брат – это очень даже важно. Я бы сказала жизненно важно.

– У него характер…

– У кого его нет?

– А мне вот Ксандр нравится… – Ариция понюхала чай. – Хотя, наверное, он будет против.

– Зачем тебе мертвый муж?

– Живые меня раздражают. Не знаю, это из-за дара или в принципе, но вот… – она тяжко вздохнула и оглядела принцесс. – Замуж у всех выйти не получится. Иначе надо.

– Как?

– Обыкновенно. Без замужа. Без замужа если, то оно даже лучше. Смотри, ты… – палец указал на сестру, которая все так же задумчиво мусолила мясо. – Ты можешь видеть причину смерти. Это очень полезный дар. Я… у меня тоже имеется.

– Какой? – встряла Мудрослава.

– Не думаю…

– Она мертвецов поднимает, – Теттенике чай пригубила. – Я видела. Ну там, когда…

– Мы все должны были умереть?

– Должны будем, – уточнила она. – Выходит, мне открыто будущее?

Она слегка нахмурилась, пытаясь понять, полезно это или не очень. С одной стороны, несомненно. А… с другой? Ну вот увидела она тот город и как все умирают. И что?

Одна лишь бессоница.

– А я наоборот в прошлое могу, – Брунгильда осторожно слизала лепесток розы. – Только толку-то?

– Не скажи. В иное прошлое заглянуть надо.

– Я вот… я вот драконом управляю, хотя тоже… конечно.

– В хозяйстве дракон всегда пригодится. Особенно если там заседание какое… Совета. Или вот послы иноземные с визитом. С драконом, небось, визиты легче проходить будут, – Летиция облизала пальцы. – Хорошо… итого, у каждой имеется дар, от которого там… в общем, лучше не признаваться бы вообще, что он есть, да поздно. Хотя вот…

Её взгляд задержался на Теттенике.

– С тобой еще не все понятно. Многие не откажутся от шанса будущее узнать.

– Будто я по желанию могу взять и посмотреть! И… и вообще…

– Вообще всем нам надо бы учиться. Но там не выйдет. А вот тут…

– Надо договариваться, – поддержала ладхемку Мудрослава. – Мы можем быть полезны. И… если заключить договор.

– Матушка не обрадуется… – Ариция стащила новую полоску сизого мяса. – Боги, какая прелесть… а у нас считают, что если принцесса, то жуй розовые лепестки и не жалуйся. Я же всегда солененькое любила.

– Думаешь, отправке нас в монастырь она обрадуется больше?

– Вряд ли… вернуть потребуют.

– Это да…

– Какой договор? – уточнила Брунгильда, слизывая те самые хрупкие розовые лепестки. Еще и жмурилась от удовольствия. А поймав взгляд, пояснила. – У нас сахара давно уж не было. Дорогой.

– Договор… какой-нибудь. Скажем, пусть возьмет нас на службу.