– Теперь лучше поторопиться, – вмешался Киоши. – Не пройдёт и пары минут, как сюда стекутся все, кому не лень.

Чтобы обезопасить тыл, пришлось вывести лифт из строя. Да и в любом случае, возвращаться наверх никто не планировал.

Волот с Кио передвигались впереди группы, остальные не отставали. Бур держался общего темпа, хотя это оказалось для него тяжёлой задачей. Повсюду стояли пустые поддоны, контейнеры и транспортировочные ящики из-под оборудования. Местами вдоль стен пролегали дополнительные силовые кабели, что тянулись меж помещениями и настенными панелями. Даже несмотря на то, что всё вокруг аккуратно составили, а не разбросали, обстановка напоминала захламлённое подвальное помещение больше, чем высокотехнологичную базу для проведения сложных лабораторных экспериментов с материями пространства и времени.

– Как планируете всё провернуть? Просто прыгнете в Разрыв? – поинтересовался Киоши, стараясь разобраться в непонятном для себя плане ребят и найти в том хоть какой-то смысл. – Знаете, куда он ведёт? А что если в открытый космос? Или на необитаемую и непригодную для жизни планету? Даже с экипировкой вы не протянете там и пары минут.

– Если гитрионцы хотят попасть домой, то мы отправимся вместо них, а там уже будем действовать по обстоятельствам, – ответил Волот.

– И всё? В этом весь план? – удивлённо возмутился услышанному Кио.

– У нас с тобой прежде бывало и хуже! – В голосе Волота слышалась добрая ухмылка. – Так что в этот раз шансов поболее.

– План «Сначала делать, потом думать» и завёл нас так далеко, – усмехнулся Маньяк. – Считаю, можно продолжить в том же духе. Пока что это работает!

– Долго ли оно продолжится-то «в том же духе»? – саркастически подметила Лин.

В нескольких метрах от группы открылись двери, и в коридор вышло пятеро солдат. Эти оказались половчее предыдущих и успели сориентироваться, вскинуть автоматы и открыть огонь по врагу. Стремительно разбредаясь по сторонам, они занимали выгодные позиции для стрельбы.

Волот увернулся от выстрелов, пули которых чудом, пролетая мимо остальных, никого не задели. Киоши вовсе не старался хоть как-то увернуться. Его тактический костюм проецировал силовое поле со слабой оранжевой вспышкой света в местах попадания, формируя непреодолимую энергетическую преграду.

Охотник в свойственной ему манере, добравшись до ближайшего противника, одним ударом руки выбил бойцу челюсть и деформировал форму головы. Уже бездыханное тело охранника отбросило на полметра в сторону. В этот раз Киоши даже не достал боевого шеста, орудуя лишь собственными руками и ногами, отчего его эффективность не упала, скорее напротив. В столь непросторном коридоре орудовать двухметровым прутом было бы неудобно.

Волот не отставал, открывая огонь из винтовки. А следом Неделин и Маньяк подхватили и вели огневую поддержку. Точные выстрелы и молниеносные удары не оставили гитроидам ни малейшего шанса. Спустя считаные секунды, как ни в чём не бывало, группа уже продвигалась дальше.

По мере приближения к центральной части подземного уровня комплекса, где, по словам Киоши, и располагалась Установка, встретились ещё несколько патрулей охраны. Все они не превышали численность в пять-шесть человек, а благодаря Охотнику и Волоту разделаться с ними оказалось совсем несложно. Один раз удалось вновь сэкономить патроны при помощи Киоши. Он расправился со всем отрядом врукопашную. Это внушало некоторую уверенность в своих силах и вероятности успешной реализации поставленной задачи. Но про их продвижение к центру комплекса гитроидам уже стало известно, и они стягивали силы для перехвата диверсантов.

– Вот и добрались, – сказал Кио, останавливаясь в десятках метров от центрального помещения комплекса. – Здесь охраны будет ощутимо больше. Смотрите в оба – там многоуровневые площадки с оборудованием и охрана будет по ним рассредоточена. Если собираетесь стрелять, то убедитесь, что попадёте в цель. Иначе можете попрощаться со своими планами по использованию Установки. Повредить её легче, чем заставить работать, – закончил он, укрываясь за составленными на грузовом каре ящиками и поддонами с оборудованием.

Остальные стояли рядом, слушали и присматривались к обстановке. Лаборатория представляла из себя большое помещение округлой формы, с высотой потолков более десяти метров и диаметром комнаты около ста. Вдоль стен секторами незначительно возвышались площадки. На них располагались научные сотрудники за компьютерными панелями, а также по нескольку охранников рядом. Бóльшая часть поверхности стен оказалась завешена тёмными глянцевыми щитами прямоугольной формы. К каждому из них подходила череда силовых кабелей.

Ближе к центру помещения с потолка и стен свисали нескончаемые косы проводов и труб, часть которых были непрозрачными, а в других текла оранжевая жидкость. Все эти коммуникации собирались воедино и тянулись к габаритным станкам, что располагались на полу и направляли раскидистые панели излучателей к центральной части лаборатории, окружая Установку. Последняя стояла на массивной платформе полуметровой высоты, усыпанная схемами, техническими компонентами, непонятным оборудованием и панелями меньшего размера. Своей формой она напоминала оправу в виде октагона – правильного восьмиугольника внушительных размеров. От каждой из восьми вершин к противоположной тянулись полупрозрачные волокна сантиметровой толщины. Испуская слабое пульсирующее белое свечение, они переплетались и напоминали геометрическую паутину.

Прямо над октагоном на потолке висела конструкция, сформированная кольцами нисходящего диаметра, образующая конусную фигуру, направленную вниз. Она заканчивалась на самом маленьком кольце, диаметром около четырёх метров.

Вокруг каждого из восьми станков крутилось по два-три человека в серых костюмах. Ковыряясь в них, подключая компоненты устройства и кабеля, персонал однозначно готовился к запуску. Вокруг оправы со световой паутиной также копошились техники, которые на её фоне выглядели игрушечными человечками.

Внутреннее устройство лаборатории и самого оборудования Установки выглядело настолько сложным и непонятным по своей комплектности, что в восприятии сложившейся ситуации ощущалась тягучая и безграничная безысходность. Словно кто-то вручил книгу по важным и точным наукам на три тысячи страниц и заставил изучать содержимое. А уже через несколько минут от того, как качественно удалось усвоить материал в выданном талмуде, будут зависеть минимум жизни товарищей, а максимум – существование всего человечества.

По периметру помещения рассредоточенно располагались два с половиной десятка гитроидов, наблюдающих за процессом. И более сорока сотрудников технического персонала, занятых работой над элементами Установки. Но наибольшая опасность исходила от стоявших рядом с восьмиугольной конструкцией в центре четверых Охотников.

Представшая перед глазами картина не улучшала настрой и не поднимала боевой дух. Все видели и осознавали безвыходность ситуации. Понимая, чтó стоит на кону, будучи отрезанными от путей отступления, группе оставалось лишь полагаться на себя и удачу. Надеяться на то, что её лимит пока ещё не исчерпан.