Джейк, будь он уроженцем Кальи, оказался бы среди детей,которые толпились на детской площадке, но, понятное дело, родился он совсем вдругом месте. И его новый друг идеально ему подходил: старше годами, моложе поопыту. Они переходили от стола к столу, что-то ели там, что-то — здесь. Ышследовал за ними, поглядывая по сторонам. Эдди не сомневался: агрессивноеповедение кого-либо в отношении Джейка из Нью-Йорка (или его нового друга,Бенни из Кальи) могло привести к тому, что бедняга лишился бы пару пальцев. Вкакой-то момент Эдди увидел, как мальчики переглянулись, а потом, неперемолвившись ни словом, разом расхохотались. Эдди это до боли напомнилособственное детство.

Впрочем, на воспоминания времени у него практически не было.Он знал по рассказам Роланда (да и его пару раз видел в деле), что охранойправопорядка деятельность стрелков Гилеада не ограничивалась. Им случалось бытькурьерами, бухгалтерами, иногда шпионами, время от времени даже палачами. Нопрежде всего они были дипломатами. Эдди, воспитанный братом и его друзьями назернах мудрости, вроде: «Почему бы тебе не отсосать у меня, как делает твоясестра?» и «Я трахнул твою мамашу, и она очень даже ничего», не говоря уже онаиболее популярном «Меня тошнит, когда я смотрю на тебя», дипломатом себя несчитал, но при этом полагал, что успешно справляется со своей миссией. Толькообщение с Телфордом далось ему нелегко, но, оркестр, музыканты, я говорю,спасибо вам, заглушил его.

Видит Бог, это был тот же случай, что и со щенком, брошеннымв пруд: или утонешь, или выплывешь. Жители Кальи, возможно, боялись Волков, нонисколько не смущались, спрашивая, как Эдди и остальные члены его тетасобираются с ними справиться. Вот тут Эдди осознал, что Роланд оказал ему оченьбольшую услугу, застав выступить перед всеми. Теперь он куда лучше понимал, какему надо себя вести.

Он говорил им практически одно и тоже, снова и снова.Невозможно разработать стратегию, не осмотрев город и его окрестности.Невозможно сказать, сколько мужчин Кальи потребуются им в помощники. Времяпокажет. Днем они все осмотрят и прикинут, что к чему. Будет вода, если Богтого захочет. В ход шли и другие штампы, которые удавалось припомнить. Его дажеподмывало пообещать им по курице в каждый котел после уничтожения Волков, но онвовремя прикусил язык. Мелкий фермер Хорхе Эстрада пожелал узнать, что онисделают, если Волки решат спалить город. Другой — Гарретт Стронг — хотел, чтобыЭдди сказал им, где они спрячут детей, когда придут Волки. «Мы же не можемоставить их здесь, вы должны это понимать». Эдди, который отдавал себе отчет,что пока понимал очень мало, мелкими глотками пил грэф и обошелся безкомментариев. К нему подошел Нейл Фарадей (Эдди так и не понял, фермер ли онили наемный работник) и сказал, что все зашло очень уж далеко. «Они никогда неберут всех детей, понимаешь?» Эдди хотелось спросить, а что он думает по поводучеловека, который говорит: «Ну, из них мою жену изнасиловали только двое», — нои тут он промолчал. Смуглый, усатый мужчина, он представился, как Луис Хейкокс,сказал Эдди, что признал правоту Тиана Джеффордса. После собрания он провел неодну бессонную ночь, все обдумал и решил, что с Волками нужно драться. Так что,если потребуется его помощь, он готов. Искренность и ужас, которые читались налице Хейкокса, глубоко тронули Эдди. Он видел перед собой не экзальтированногоподростка, не понимающего, на что идет, но взрослого, здравомыслящего мужчину,который, возможно, понимал даже больше, чем следовало.

В общем, они подходили с вопросами, а уходили без конкретныхответов, но вполне удовлетворенные услышанным. Эдди говорил, пока не пересохлов горле и очень быстро отказался от грэфа в пользу холодного чая, чтобы ненапиться. Но они все подходили и подходили. Кэш и Эстрада. Стронг и Эчиверия,Уинклер и Спалтер (кузены Оуверхолсера, сказали они) Фредди Росарио и ФарренПоселья… или Фредди Поселья и Фаррен Росарио?

Каждые десять или пятнадцать минут факелы меняли цвет. Открасного к зеленому, от зеленого к оранжевому, от оранжевого к синему. Кувшиныс грэфом переходили из рук в руки. Разговоры становились громче. Смех тоже.Эдди все чаще слышал громкие возгласы, что-то вроде: «Что б я сдох!» — закоторыми всегда следовал взрыв хохота.

Он выискал в толпе Роланда, в компании старика в синемплаще. Такую окладистую, длинную и седую бороду Эдди видел только втелевизионном библейском сериале. Говорил старик с жаром, не сводя глаз сзагорелого, иссеченного ветром лица стрелка. Однажды коснулся руки Роланда,потянул на себя. Роланд слушал, кивал, ничего не говорил, во всяком случае,пока Эдди смотрел на них. «Но ему интересно, — отметил Эдди. — Рассказ СедойБороды очень его заинтересовал».

Музыканта как раз возвращались на эстраду, когда к Эддиподошел еще один мужчина. Тот самый, что напомнил ему папашу Картрайта.

— Джордж Телфорд, — представился он. — Пусть у тебя всебудет хорошо, Эдди из Нью-Йорка, — он чуть прикоснулся ко лбу кулаком, потомраскрыл его и протянул руку. Он был в ковбойской шляпе, головном убореранчеров, а не в сомбреро, какие носили фермеры, но ладонь его оказалась наудивление мягкой, мозоли бежали только у основания пальцев. «От вожжей, —догадался Эдди. — Должно быть, это вся его работа».

Эдди чуть поклонился.

— Долгих тебе дней и приятных ночей, сэй Телфорд, — едва неспросил, вернулись ли Адам, Хосс и Маленький Джо в «Пондерозу», но вновь решилобойтись без острот.

— И тебе их в два раза больше, сынок, в два раза больше, —Телфорд посмотрел на револьвер на бедре Эдди, потом взгляд вернулся к лицустрелка. Проницательный и не слишком дружелюбный. — У твоего старшего точнотакой же, я понимаю.

Эдди улыбнулся, но промолчал.

— Уэйн Оуверхолсер говорит, что ваш ка-бебипродемонстрировал блестящее владение пистолетом. Как я понимаю, в этот вечер ону твоей жены?

— Вроде бы, да, — ответил Эдди. Он прекрасно знал, что«ругер» у Сюзанны. Роланд решил, что не стоит Джейку ехать в «Рокинг-Би»вооруженным.

— Четверо против сорока — маловато будет, не так ли? —продолжил Телфорд. — Да, маловато. А ведь с востока могут приехать ишестьдесят. Точно никто не помнит, да оно и понятно. Двадцать три года — долгийсрок, спасибо вам, Господь и Человек-Иисус.

Эдди улыбнулся и вновь промолчал, надеясь, что Телфорднайдет другую тему для разговора. Более того, надеясь, что Телфорд простоотвалит.

Не сложилось. Говнюки — они прилипчивые, это, можно сказать,закон природы.

— Разумеется, четверо вооруженных против сорока ишестидесяти лучше троих вооруженных и четвертого, приветствующегоприближающихся врагов радостными криками. Особенно, если их вооружение большогокалибра, надеюсь, ты слышишь меня.

— Слышу тебя прекрасно, — ответил Эдди. У платформы, накоторой их представляли жителям города, Залия Джеффордс что-то говорилаСюзанне. И Эдди видел, что Сюзи слушает ее с интересом. «Ей досталась фермерскаяжена, Роланду — Властелин гребаных колец, а мне? Говнюк, который выглядит, какпапаша Картрайт, а допрос ведет, как Перри Мейсон».