Нутро Энди защелкало. Синие глаза блеснули.

— Сопли — выделения из носа. Замша — вид, кожи, которыйхаракте…

— Не бери в голову, Энди, — оборвала его Сюзанна. — Мой другпросто дурачится. Такое с ним случается часто.

— О, да, — легко согласился Энди. — Он — сын зимы. Хочешьуслышать свой гороскоп, Сюзанна-сэй? Мы встретишь симпатичного мужчину! Тебе вголову придут две идеи, одна хорошая, вторая плохая! У тебя будет темноволосый…

— Проваливай отсюда, идиот! — рявкнул Оуверхолсер. —Возвращайся в город, по прямой, никуда не сворачивая. Проверь, все ли готово вПавильоне. Никто не хочет слушать твои чертовы гороскопы, приношу своиизвинения, Старик.

Каллагэн промолчал. Энди поклонился, трижды похлопал себя пометаллической шее и двинулся вниз по тропе, крутой, но достаточно широкой. Вовзгляде, которым провожала его Сюзанна, читалось облегчение.

— Очень уж круто ты с ним обошелся, не так ли? — заметилЭдди.

— Он всего лишь паршивая железяка, — говорил Оуверхолсер медленно,словно что-то объяснял непонятливому ребенку.

— И он умеет доставать, — добавил Тиан. — Но скажите мне,сэи, что вы думаете о нашей Калье?

Роланд вдвинулся меду Эдди и Каллагэном.

— Прекрасный город. Боги, похоже, благоволят к этому месту.Я виду кукурузу, свеклу, фасоль и… картофель? Это картофельные поля?

— Ага, так и есть, — ответил Слайтман, явно довольныйостротой взгляда Роланда.

— И вы, наверное, выращиваете отменный рис, — добавилРоланд.

— Да, на реке, — кивнул Тиан, — где вода теплая и течетмедленно. И мы знаем, какие мы счастливые. Когда приходит время риса, посадкиили сбора урожая, все женщины идет на поля. Они там поют и даже танцуют.

— Кам-кам-каммала, — произнес Роланд. Во всяком случае такпослышалось Эдди.

Тиан и Залия просияли. Слайтманы переглянулись изаулыбались.

— Где ты слышал Рисовую песню? — спросил старший. — Когда?

— У себя дома, — ответил Роланд. — Давным давно.Кам-кам-каммала, рис, рис я сажала, — он указал на запад, в сторону от реки. —А там самая большая ферма, где выращивается, в основном, пшеница. Твоя, сэйОуверхолсер?

— Именно так, я говорю, спасибо тебе.

— А дальше, к югу, еще фермы… за ними ранчо. Одно с крупнымрогатым скотом… овечье… опять с крупным рогатым скотом… такое же… овечье…

— Как ты это можешь определить с такого расстояния? —спросила Сюзанна.

— Овцы выщипывают практически всю траву, леди-сэй, — ответилей Оуверхолсер. — Поэтому, коричневые полоски земли говорят о том, что тампаслись овцы. А на других, серовато-зеленых, лошади, коровы, бычки.

Эдди подумал о вестернах, которых он видел в «Маджестике»: сКлинтом Иствудом, Полом Ньюманом, Робертом Редфордом, Ли ван Клифом.

— В моей стране рассказывают легенды о войнах междуранчерами и овцеводами. Причина в том, что овцы очень уж сильно выщипываюттраву. Практически с корнями, так что больше она не растет.

— Это же полнейшая чушь, уж извини меня, сэй, — ответил емуОуверхолсер. — Овцы действительно выщипывают всю траву, но по этой земле выводим коров на водопой. В навозе, который они оставляют, полным полно семян.

— Ага, — только и мог ответить Эдди. После такого ответасама мысль о войнах между скотоводами и овцеводами казалась абсурдной.

— Поехали, — продолжил Оуверхолсер. — День катится к вечеру,а нас в Павильоне ждет пир. Весь город соберется, чтобы встретить вас.

«А заодно и как следует рассмотреть», — подумал Эдди.

— Показывай дорогу, — предложил Роланд. — Мы успеемдобраться до города еще до заката солнца. Или я ошибаюсь?

— Нет, — ответил Оуверхолсер, сжал ногами бока своей лошади,с силой дернул за поводья (от такого обращения с животным Эдди передернуло).Направился вниз по тропе. Остальные последовали за ним.

5

Воспоминания о первой встрече с жителями Кальи навсегдаостались в памяти Эдди. И чтобы оживить их ему не требовалось прилагать особыхусилий. Причину он видел в том, что случившееся более всего напоминало сюрприз,а сюрпризы, как известно, врезаются в память. Он помнил, как измениласьосвещение, после того, как закончились речи, помнил этот странный, мерцающийсвет факелов. Помнил, как Ыш, совершенно неожиданно представлялся толпе, как иони все. Помнил вскинутые головы местных жителей, собственные панику и злостьна Роланда. Помнил Сюзанну, усевшуюся за пианино, которое в Калье называлимузыкой. Да эти воспоминания остались с ним навсегда. В этом Эдди несомневался. Но самым живым, самым дорогим для него воспоминанием стал стрелок.

Танцующий Роланд.

Но до того, как все это произошло, они проехали по главнойулице Кальи, где у него возникло дурное предчувствие. Предчувствие грядущейбеды.

6

В город они въехали за час до заката солнца. Облакаразошлись и пропустили к земле последние, красные лучи этого дня. Улицапустовала. Тишину нарушал только топот копыт. Эдди увидел большую конюшню,рядом с ней «Приют путников», как он понял, постоялый двор с рестораном, вдальнем конце — двухэтажное здание, несомненно, городской Зал собраний. Справаот него поблескивали факелы, вот Эдди и решил, что люди собрались там, потомучто северная часть города словно вымерла.

От тишины и вида пустых деревянных тротуаров по коже Эддипобежали мурашки. Он вспомнил рассказ Роланда о последнем приезде Сюзан вМеджис, на возке ведьмы, со связанными руками, с петлей на шее. И ее встречалапустая дорога. Поначалу. А потом, недалеко от пересечения Великого тракта идороги к Шелковому ранчо, Сюзан и ее охранники проехали мимо фермера, мужчины,как сказал Роланд, с глазами жертвенного барашка. Это потом ее забросалиовощами, палками, даже камнями, но тот одинокий фермер стал первым. Он держал вруках вылущенные кукурузные початки, которые и бросил в нее, осторожно, словнобоясь причинить боль, когда она проезжала мимо него… проезжала мимо него навстречу с деревом смерти.

И когда они въехали в Калью Брин Стерджис, Эдди все времяискал глазами этого одинокого мужчину, фермера с вылущенными кукурузнымипочатками в руках. Потому что аура города ему определенно не нравилась. Нет,той злобы, что окутывала Меджис в ночь смерти Сюзан Дельгадо, он не чувствовал,но аура была какая-то недобрая, не сулящая ничего хорошего. И Эдди точно знал,что места с такой аурой лучше обходить стороной.

Он повернулся к Слайтману-старшему.