Из мешанины красок я выхватывала знакомые силуэты: метрах в трех от нас Шторм наседал на здоровенного хамелеона, с невероятной юркостью уходящего от всех его атак. Под потолком парили, словно ангелы возмездия, Лаура с Дайаной. Элементаль посылала в заторможенного Акваля Нила молнию за молнией. Дайна швыряла в него заправленные магией булыжники. Он слабо отбивался, кидая в девушек красные сгустки. Чуть поодаль Кора, Диниос и Сонор сдерживали натиск орды ужаснейших мохнатых громил, которые с ревом пытались пробиться к ду Врану.

Внезапно мое тело зашаталось в воздухе. Макс и Лио на миг остановились, а затем с еще большим воодушевлением принялись меня щупать. Может, я и ошибалась, но кое-кто вроде даже целовал. Несколько часов назад это привело бы меня в восторг, сейчас же я не могла оторвать взгляд от крылатой фигуры грифона.

Секунды летели, а мне все не было ясно, кто побеждал. Казалось, силы были равны. Ни та, ни другая сторона не продвинулись ни на йоту.

Но вот не успевает увернуться от сгустка Дайана и камнем падает вниз. Лаура резко устремляется за ней, подхватывая возле самого пола. Вот только противник не дремлет, посылая новую порцию красной жижи. Элементаль корчится от боли и кричит не своим голосом. На ее вопли невольно оборачивается Диниос, пропуская удар от мохнаторылого. Мономорф падает на колени, открываясь для новой атаки. Судорожный выпад Коры отводит смертельную палицу, но сама валькирия ранена, кровь из рассеченного бока заливает пол.

Меня снова затрясло, путы ду Врана слабели, я могла поворачивать голову. Внезапно тело стало уменьшаться, шкура виверны съеживалась, впитываясь в человеческое тело. Как раз вовремя, потому что удерживающая в воздухе магия исчезла. Если бы не Жар, я рухнула бы на пол. Поддерживая, он поставил меня на ноги. Лиопольдина схватила за руки и принялась что-то шептать себе под нос.

– Отпусти меня и иди к ним! Помоги! – закричала я Максу, видя, как наседают на единственного оставшегося на ногах Сонора мохнорылые твари.

– Не могу, отпущу, и тотчас обратно обернешься! Ду Вран нарушил процесс.

– Нет, Лио справится и без тебя.

– Уже нет!

– Ну и что! Иди!!!

– Тогда сгоришь! Этот гад переборщил со жмыном. Сердце не выдержит. Ты уже была на грани, минута – и мы бы тебя потеряли. Помощь в пути, нужно только немного продержаться!

Боже! Что же делать!!! Деканы, миленькие, поспешите!

– Пожалуйста, иди. Мы справимся.

Бесконечно долгие секунды элементаль молчал. Но вот он аккуратно усадил меня на пол и побежал к Нилу, который занес новую порцию отравы над бессознательными девушками.

В эту секунду происходит страшное: падает Сонор, неуправляемая орава громил устремляется вперед. Мерзкий хамелеон запуливает в Шторма какую-то слизь, и тот не успевает увернуться. Максимильяно сбивает с ног Нила, получая предназначенный девушкам снаряд.

– Жар! – орет Лиопольдина. – Жар!!! – А потом бросает мои руки и кричит в лицо: – Это ты во всем виновата. Только ты! Они умрут! Мы все умрем здесь из-за тебя!

«…из-за тебя… из-за тебя… из-за тебя…»

Ее слова оглушают, ранят в самое сердце, заставляют подняться на дрожащие ноги.

– Солнышко, помоги, – шепчу я, не чувствуя губ. – Прошу.

Боль от превращения тут же заглушает другая боль. Я вновь горю в невидимом огне, плавлюсь от бегущей вместо крови лавы, опять умираю, но не могу умереть.

Шаг, еще один и еще. Не вижу, чувствую цель. Магия плещется в израненном теле, но я с трудом вытягиваю необходимое. И вот к огню внутреннему прибавляется огонь внешний. Я – гигантский факел.

Последний судорожный рывок, и цель оказывается в моих объятиях. Шипит, стонет, вырывается. Раздирает живот когтями. Но я не замечаю ран, огонь, бегущий в жилах, намного сильнее.

Пахнет горелой плотью, противно, тошнотворно, но я лишь сильнее стискиваю гада крыльями. И повторяю себе:

– Он чудовище, убийца. Ты обещала – сдохнешь, но вернешься из небытия и уничтожишь эту тварь. Так что терпи. Терпи! Терпи…

Вскоре ду Вран затих и перестал шевелиться, но я все никак не могла заставить себя развести крылья, превращая его останки в пепел. А затем мое тело вдруг стало легким-легким, невесомым. Казалось, я взлетела и с каждым ударом сердца поднималась все выше и выше. Так же быстро уходила и боль, забирая с собой страх, мысли и эмоции.

В высоте не пахло горелым. Воздух был наполнен чем-то знакомым и невероятно вкусным. Я глубоко, до головокружения вдохнула, буквально выпила волшебный эфир. Выдохнула, но больше вдохнуть так и не смогла. Судорожно дернулась и рухнула в пустоту.

* * *

– …связываю луной и солнцем…

Вначале вернулся слух. Слова доносились, словно сквозь толщу воды. Я не понимала их смысла, но жадно впитывала всей сущностью.

– …связываю водой и огнем, воздухом и землей, нитями силы, оплетающими все вокруг…

Появилось ощущение тела. Я барахталась в невесомости, где не было ни верха, ни низа, ни право, ни лево. Только холод и пустота.

– …связываю теплом жизни и холодом смерти…

Вернулось зрение, но, кроме неизвестных мне символов, горевших алым, я ничего не видела. Символы сплетались в слова, слова в предложения. Предложения во фразы. Вот только смысл их так и оставался мне непонятным.

– …связываю во имя Предопределения, запечатываю словом Непроизносимой…

Летавшие в темноте слова внезапно превратились в толстый канат, один конец которого бился мне в ладонь, второй уходил в бесконечность. Не дав себе времени на размышление и страх, схватилась за веревку. Едва она оказалась у меня в руках, последовал сильнейший рывок.

Несколько секунд леденящего душу ужаса закончились ощутимым ударом. Словно между пустотой и тем местом, куда я неслась, стояла преграда. Заорав от неожиданности, пробила преграду и пробкой вылетела во внешний мир, прямо в объятия бледного до синевы Альдамира.

Он, не моргая, смотрел на меня и будто бы ждал чего-то. Я, едва дыша от пережитого страха, тоже глядела на него.

– Как ты? – наконец решился принц.

Говорил он тихо, будто слова давались ему с трудом.

– Не знаю, – прокаркала я. – Нормально. Наверное…

Прислушалась к себе: боли не было, только ужасная слабость. Если бы не крепкие руки Альдамира, рухнула бы на пол тут же. А еще голод. Драконий голод! Сейчас я вряд ли ограничилась бы одной добавкой.

Выдавая меня с головой, грозно зарычал живот.

Тут случилось невероятное: принц улыбнулся. Тепло мне улыбнулся и произнес:

– Я рад, что ты жива.

И он с силой прижал мое расслабленное тельце к себе.

Предопределение! Неужели я продолжаю бредить и улыбающийся принц мне только кажется? Как и странный субъект в темном плаще, бесцеремонно схвативший приснопамятный сосуд.