Я осторожно потрогала пальцем серо-чернуюокаменелость.

– И как ты это готовила?

Милена заломила руки.

– Говорю же – жарила.

– Поясни в деталях.

– Что за идиотский вопрос? Насковородке! – заныла Бахнова.

Я еще раз потрогала нечто, больше всегонапоминающее мелкие камушки.

– Сделай одолжение, опиши процессприготовления последовательно.

Миля села у стола.

– Господи, зачем этот дурацкий разговор?Впрочем, если тебе очень хочется, то слушай. Я взяла сковородку, положила нанее сливочное масло, насыпала макароны и включила плиту. Потом отошла начетверть часа отдохнуть, прихожу – ба! Черт-те что!

– Ага, ты просто швырнула ракушки… –стараясь не рассмеяться, уточнила я.

– А надо было спеть им илистанцевать? – обозлилась Миля. – Кстати, Лиза предположила, что сольвиновата.

Я прикусила губу, а будущая жена олигарха, незамечая, что ее собеседница мужественно борется с приступом хохота, как ни вчем не бывало продолжала рассказывать…

Лиза вошла на кухню и вроде меня началаинтересоваться: что, как… А потом спросила Милену:

– Ты их солила?

– Считаешь меня дурой? – надулась«повариха» и указала на банку, стоявшую у плиты. – Сначала ракушки в маслоположила, а потом сверху соль натрусила.

– Именно из этой склянки? – неуспокаивалась Лиза.

– Ну да, – кивнула Миля.

– Вот почему они почернели, – наполном серьезе заявила школьница, – ты воспользовалась йодированнымвариантом.

– И чего? – не поняла Миля.

– Йод от нагревания на сковородке восадок выпал, – сообщил вошедший в кухню Кирюшка.

Очевидно, он услышал разговор Лизаветы сБахновой и решил поучаствовать в забаве. Не следует считать подростковидиотами, и Кирик, и Лиза великолепно умеют управляться с макароннымиизделиями, им явно захотелось посмеяться над неумехой Милей, прикольнуться. Иэто им удалось на все сто процентов.

– Ты йод видела? – насел Кирюшка наМилену.

– Да, – кивнула Бахнова.

– И какого он цвета? – подхватилаЛиза.

– Темно-коричневый, – ответила«кулинарка».

– Во! – торжественно поднял палецмальчик. – Теперь ясно? Макарошки от йода скукожились и потемнели…

Слушая рассказ Милены, я изо всех силстаралась удержать на лице серьезное выражение. Представляю, как детивеселились, но Миля не заметила подвоха…

– Соль белая, – протянула она,разглядывая содержимое банки.

– Химическая реакция, – бойкоотреагировала Лизавета, – ничего странного, при нагревании многие веществаменяют цвет, вкус, запах.

– Так что делать? – чуть не зарыдаланевеста олигарха.

– Милечка, – ласково проворковалаЛизавета, – а кто у вас дома готовит?

– Когда Юра был жив, приходилаКатька, – бесхитростно объяснила Миля, – делала жрачку на два дня. Апосле его смерти я покупаю готовое.

– В магазине? – уточнил Кирюша.

– Ну да, – кивнула Милена. –Мне надо чуть-чуть, в основном я фруктами обхожусь, да и в ресторан пойтиможно, я дома практически не ем, а где Нахрената жрет, меня не волнует.

Дети переглянулись.

– Ты сбегай в супермаркет и купи готовыемакарошки, – с фальшивой заботой предложила Лизавета, – потом высыпьна сковородку, и тип-топ!

Милена порысила в гастроном у метро, но там ееожидало горькое разочарование: в длинном ряду кулинарных изделий не нашлосьготовых макарон. Салаты всех мастей, котлеты, жареные грибы, фаршированныеовощи, рис в разных вариациях, но ничего из твердых сортов пшеницы.

И тут Милену осенило: если все случилось из-зайода, то следует купить другую соль, без всяких добавок. Бахнова кинулась вбакалейный отдел и принялась трясти продавщицу:

– Дайте мне самый дорогой вариант специй, –потребовала она. И, отхватив желаемое, понеслась назад – жарить другие ракушки.

Но, увы, со следующей порцией случилось та жебеда.

– За две тысячи рублей полкилокупила, – ныла теперь Миля, – и опять еда почернела.

– Ты нашла соль за такие нереальныеденьги? – ахнула я. – Да быть такого не может! Какая-то золотая пыльполучается. Покажи пачку…

– Вон там, у плиты, – мрачносообщила Бахнова.

Я схватила яркий пакет, на нем и правда имелсяценник «2000 руб.». С ума сойти! Затем я стала изучать текст на лицевойстороне упаковки: «Самая чистая на свете, экологически стабильная соль безгенноизмененных добавок, добыта в шахте глубиной сорок метров из пластавозрастом 100 миллионов лет. В те времена на Земле не было промышленности, сольотложилась в первозданном виде. Срок хранения продукта – 12 месяцев со дняупаковки».

Вот тут я не выдержала и захохотала во весьголос. Уж не знаю, как там насчет генноизмененных добавок для соли, но пассажпро шахту восхитителен. Производители явно нелогичны. Если белый порошок добылииз «пласта возрастом 100 миллионов лет», то по какой причине срок годности соливсего один год? Она ведь тысячелетия провела не разложившись, отчего сейчасиспортится?

– Очень смешно! – обозлиласьМилена. – Раз соль ни при чем, значит, ракушки гнилые.

– Нечего на зеркало пенять, коли рожакрива, – простонала я.

– У меня макияж потек? – подскочилаБахнова. – Не может быть! Только что наложила его, хотела хорошовыглядеть. Ой, Вадик скоро придет!

Я взяла большую кастрюлю, налила в нее воды ипоставила на конфорку.

– Эй, эй, – забеспокоиласьМиля, – что ты делать собралась?

– Макароны варить, – короткоответила я.

– Вадик хотел обжаренные, на сливочноммасле.

– Их же сначала варят.

– Зачем?

– Так надо. Варят, а уж потом кладут насковородку.

– Ты уверена? – с сомнением спросилаМиля.