– Вы ко мне? – хриплым баритономспросил Антон.

– Да, да, – закивала я.

– Садитесь.

– Спасибо.

– Чай, кофе?

– Нет, лучше сразу…

– Потанцуем? – заулыбался Антон.

– Именно, – сказала я в ответ.

– Чем могу помочь?

– Мне очень нужен советпрофессионала, – залепетала я. Сделала паузу и с придыханием добавила: –Такого, как вы.

Я давно заметила: любого представителямужского пола, будь он сто раз нетрадиционной сексуальной ориентации, женщинаможет расположить к себе, намекнув на его исключительный ум исообразительность. Антон не оказался исключением.

– В чем проблема? – посерьезнел он.

– Я накопила некую сумму и хочу открытьмагазин для животных. Как вы считаете, это хорошее дело?

– Очень, – сказал Зябликов. –Только вот вопрос: будет ли оно прибыльным?

– А в каком районе лучше искатьпомещение?

Антон взял мышку.

– Смотрите, это сеть точек, в которые мыпоставляем товар.

– Ой, ой, ой, я и не предполагала, что ихстолько! Очень большая конкуренция! – старательно изобразила я испуг.

– Кто не рискует, тот не пьетшампанское, – хмыкнул Зябликов, – нельзя опускать руки сразу,невозможно выиграть главный приз, не купив лотерейный билет. Посмотритевнимательно, есть ареалы, где нет никакой торговли товарами для животных. Личноя бы обосновался тут…

Белая стрелочка переместилась в левый уголэкрана.

– Фотьевская улица, – прочиталая. – Почему именно здесь?

Антон заморгал.

– Новый, динамично развивающийся районуже заселен, но инфраструктура пока не развита, есть много помещений под сдачу.Рядом парк, в котором совершенно точно гуляют собачники, чуть поодаль школа идве поликлинники, через квартал кинотеатр. Замечательное место, у всех на виду,тут несколько потоков потенциальных покупателей. Поликлиника – значит,пенсионеры, а у них, по статистике, у каждого второго есть кошка. Школа – этодети, из них мало кто устоит перед возможностью купить корм для своего хомячка.Про парк и собачников я уже говорил. Давайте сделаем так. Вы съездите наФотьевскую, осмотритесь там, приценитесь и возвращайтесь. Если местоприглянется, мы продолжим беседу, заключим договор. Мы помогаем владельцаммалого бизнеса, составляем план их деятельности. Он вам не дорого встанет, затосколько идей: дисконтные карты постоянных посетителей, бонус десятой покупки,можно поставить аппарат по гравировке жетонов, организовать консультацииветеринаров… В общем, много чего можно. Главное – начать!

– Крылатое выражение.

– Зато правильное.

– Боюсь, у меня денег не хватит.

– Можно взять кредит.

– Проценты грабительские.

– В долг попросите, у приятелей, –не сдавался Антон.

– Увы, мои друзья не изобеспеченных, – пригорюнилась я.

– Продайте что-нибудь, – наконец-тоон произнес давно мною ожидаемые слова.

Я изобразила смущение.

– А нечего! Впрочем, есть у меня однаштука, моя бабушка считала ее необыкновенно ценной, но, думаю, она ошибалась.Какая-то фишка!

Антон отложил мышку.

– Фишка? – с явным интересомпереспросил он. – Какая?

– Такая круглая, – я старательноизображала из себя идиотку, – их к игральным автоматам дают.

– Там жетоны, – поправилсобеседник, – фишки на столах.

– Я в казино не хожу, вот и перепутала. Авы играете, да?

– Нет, – засмеялся Антон, – ясобираю их.

– Фишки? – делано изумиласья. – Первый раз слышу о подобном хобби.

Антон кивнул.

– Я увлекся неожиданно, теперь бросить немогу. По работе часто в другие города ездить приходится, вот и пополняюколлекцию. Теперь почти в каждом населенном пункте казино есть. Жаль только,что таких, как я, мало. В Москве один только человек был.

– Почему был? – ринулась я в атаку.

– Умер он, – грустно сказалАнтон, – от инфаркта. Вот все думаю: ну зачем его родственникам коллекцияфишек? Может, попросить у них, и мне отдадут? Ведь стопудово выбросят! Чужоехобби никому не интересно. У нас соседка была, милая бабушка, собирала все скошками: статуэтки, картины. Зайдешь к ней в гости, повсюду: на подушках,полотенцах, чашках, тарелках – изображения кисок. Очень она своим увлечениемгордилась, зазывала всех к себе, хвасталась. И вот иду раз домой, а в мусорномбачке всякие прибабахи с котами, фигурки битые. Умерла старушка, квартиравнучке досталась, вот она и вышвырнула ненужное.

– Печально, – вздохнула я.

– С другой стороны, это понятно, –пожал плечами Антон, – зачем девчонке чужая радость?

– Не все коллекции на помойкеоказываются. Произведение живописи никто в бачок не засунет и скрипкуСтрадивари тоже.

– Верно, – согласилсяЗябликов. – Но для меня фишки ценнее бриллиантов. Кстати, они не так уж идешевы, ведь каждую можно на деньги обменять, у них номинал есть. На моюзарплату особо не разбежишься, поэтому я беру лишь самые простые, на дорогиесредств не хватает. Я как про кончину Пряхина услыхал, голову сломал – может,толкнуться все-таки к его наследникам? Вдруг им фишки ни к чему?

– Вот мне точно не нужна, –воскликнула я, – лежит дома одна.

– Да? А она какая? – у Антоназаблестели глаза.

– Ну… круглая… вроде железная… старинная,от времени потемнела… в центре выбито… Можно листочек возьму? Изображу надпись.

– Конечно, конечно, – потер рукиЗябликов и протянул мне бумагу с ручкой.

Я начала старательно рисовать, но кругполучился слегка кривой, пришлось уточнить:

– Вообще-то она ровная, у меня просто невышло. А в середине… сейчас, смотрите, вот… «170… годъ».

– С ума сойти! – воскликнулАнтон. – Да быть такого не может!

Девушка за соседним столом оторвала голову отмонитора и стала бесцеремонно глазеть в нашу сторону. Но Антон не стеснялсяколлеги.