Его Честь Гарри Рузвельт председательствовал всуде по делам несовершеннолетних в Шелби вот уже двадцать два года и, несмотряна унылый и малоприятный характер работы в суде, умудрялся вести свои дела сбольшим достоинством. Он был первым черным судьей в суде по деламнесовершеннолетних в штате Теннесси, и, когда в начале семидесятых губернаторназначил его на эту должность, ему предсказывали блестящее будущее и быстроепродвижение по служебной лестнице.

Но высшие ступеньки лестницы где были, там иостались, а Гарри Рузвельт все сидел в старом здании суда по деламнесовершеннолетних. В Мемфисе были куда более привлекательные здания суда. Вфедеральном здании на главной улице располагались элегантные и величественныезалы для судебных заседаний. Париям из федеральной службы всегда доставалосьлучшее: богатые ковры, мягкие кожаные кресла, тяжелые дубовые столы,великолепное освещение, надежные кондиционеры, куча хорошо оплачиваемых клеркови помощников. Еще подальше находилось здание суда штата, представляющее собойнастоящий улей, где кипела юридическая жизнь, и тысячи адвокатов и юристовбродили по коридорам, отделанным мрамором и кафелем, и выступали в отличныхзалах заседаний. Здание было более старым, но очень красивым, с фресками настенах и статуями. Гарри мог выбрать себе зал заседаний там, но он отказался.Опять же почти рядом находился Центр правосудия штата, имеющий современные залыс лампами дневного света, хорошей акустикой и мягкими стульями. Гарри могперебраться в один из этих залов, но он снова отказался.

Он остался здесь, в здании суда по деламнесовершеннолетних, когда-то переоборудованном из школы, расположенном далекоот центра, имеющем мало места для парковки машин, недостаточное число уборщиц итакое количество дел на одного судью, как, наверное, нигде в мире. Его суд былнежеланным пасынком юридической системы. Большинство адвокатов избегали его.Студенты юридических колледжей мечтали о роскошных офисах в небоскребах ибогатых клиентах с толстыми бумажниками. Им и в дурном сне не приснилась бывозможность пробивать себе путь через изобилующие тараканами коридоры суда поделам несовершеннолетних.

Гарри отверг четыре повышения по должности,все из них в суды, где зимой работало отопление. Ему предлагали эти должности,потому что он был умным негром, а он отказывался от них, потому что он былбедным и черным. Он получал шестьдесят тысяч в год, меньше него в городе незарабатывал никто из судей. На эти деньги он смог купить дом и содержать жену ичетверых детей-подростков. Но в детстве ему пришлось поголодать, и память о техднях была жива. Он всегда считал себя нищим черным парнем.

Это-то и было причиной того, почему когда-томногообещающий Гарри Рузвельт застрял в обычном суде по деламнесовершеннолетних. Он считал свою работу самой важной в мире. По положению онимел полную юридическую власть над малолетними правонарушителями, хулиганами,сиротами и брошенными детьми. Он определял отцовство для незаконнорожденныхдетей и заставлял их родителей помогать им и давать образование. В штате, гдеполовина детей рождались вне брака, такие дела отнимали большую часть времени.Он лишал родителей родительских прав и помещал детей, с которыми плохообращались, в новые семьи. Работа у Гарри была трудной.

Он весил где-то между тремястами ичетырьмястами фунтов<Фунт – 0,4536 килограмма.> и каждый день надевалчерный костюм, белую хлопчатобумажную рубашку и галстук, который Гарризавязывал сам и делал это скверно. Никто не знал, сколько у Гарри черныхкостюмов – один или пятьдесят. Он всегда выглядел одинаково. В суде онпредставлял собой внушительную фигуру, особенно когда смотрел поверх очков напаразитов-папаш, отказывающихся помогать своим детям. Такие папаши, как белые,так и черные, смертельно боялись судью Рузвельта. Он умудрялся изловить их изасадить в тюрьму. Он находил хозяев, у которых они работали, и делал удержанияиз их зарплаты. Те, кто позволял себе обидеть кого-нибудь из подопечных Гарри,или “детей Гарри”, как их все называли, рисковал оказаться стоящим перед ним внаручниках между судебными приставами.

Гарри Рузвельт был легендой Мемфиса. Отцыштата нашли возможность дать ему в помощь еще двух судей, но Гарри по-прежнемуработал с утра до позднего вечера. Приходил он обычно раньше семи и сам варилсебе кофе. Начинал судебные разбирательства ровно в девять, и да поможет Богтому адвокату, который опаздывал в суд. За несколько лет он не одного из нихсажал в тюрьму.

В половине девятого его секретарша внеслацелую кучу почты и сообщила Гарри, что в приемной ожидает группа людей,жаждущих его видеть.

– Что-нибудь еще? – спросил он, доедая яблоко.

– Вы примете этих джентльменов?

– Может быть. А кто они такие?

– Один из них мистер Джордж Орд, наш прокурор.

– Джордж был моим студентом в юридическомколледже.

– Верно. Он так и сказал, дважды. Еще тампомощник прокурора из Нового Орлеана, некий мистер Томас Финк. И мистерК.О.Льюис, заместитель директора ФБР. И парочка агентов ФБР.

Гарри поднял голову от бумаг и задумался.

– Выдающееся собрание. Что им надо?

– Они не сказали.

– Ладно, впусти их.

Секретарь ушла, а еще через секунду вмаленький и тесный кабинет вошли друг за другом и представились Орд, Финк,Льюис и Мактьюн. Когда все расселись и обменялись любезностями, Гарри взглянулна часы и заявил:

– Джентльмены, у меня на сегодня назначеносемнадцать дел. Чем могу вам помочь?

Орд прокашлялся.

– Судья, я уверен, вы читали газеты запоследние два дня, особенно статьи на первых полосах про мальчика по имени МаркСвей.

– Очень внимательно.

– Присутствующий здесь мистер Финн ведет делопо обвинению одного человека в убийстве сенатора Бойетта, и это дело назначенок слушанию в Новом Орлеане через несколько недель.

– Знаю. Читал.

– Мы практически уверены, что Марк Свей знаетбольше, чем говорит. Он несколько раз обманывал полицейских Мемфиса. Мы думаем,он довольно долго разговаривал с Джеромом Клиффордом перед его самоубийством.Мы знаем точно, что он побывал в машине. Мы пытались поговорить с мальчиком, ноон отказывается нам помочь. А теперь он нанял адвоката, и она нас к нему непускает.

– Реджи Лав часто бывает у меня в суде. Оченьспособный юрист. Иногда слишком усиленно оберегает своих клиентов, но я не вижув этом ничего плохого.

– Да, сэр. Мальчик вызывает у нас сильныеподозрения, мы практически уверены, что он утаивает важную информацию.

– Например?