Прошла минута, и человек вернулся. Тот жесамый. Та же медленная походка. Опять помедлил, разглядывая дом сквозь деревья.Марк затаил дыхание. Он сидел в темноте и знал, что увидеть его невозможно. Ноэтот человек был не просто любопытным соседом.

* * *

Ровно в четыре утра простой белый фургон соснятыми номерными знаками въехал на трейлерную стоянку и свернул на Восточнуюулицу. В трейлерах было темно и тихо. На улицах пусто. Маленький поселок мирноспал, и так будет еще часа два, до рассвета.

Фургон остановился перед номером 17. Моторзаглушили и свет в машине выключили. Никто фургон не заметил.

Через минуту водительская дверца открылась,вышел человек в форме и принялся оглядывать улицу. Форма напоминала полицейскую– синие брюки, синяя рубашка, широкий черный ремень с кобурой, тот же типпистолета на бедре, черные ботинки. Но ни шляпы, ни фуражки. Вполнеправдоподобно для четырех утра, особенно если никто не смотрит. В руках ондержал квадратную картонную коробку раза в два больше коробки для обуви. Он ещераз оглянулся и прислушался к тому, что происходит в соседнем трейлере. Низвука. Даже собаки не лаяли. Он улыбнулся сам себе и направился к дверям номера17.

Если он заметит какое-либо движение в соседнемтрейлере, то просто постучит в дверь и изобразит из себя растерянногорассыльного, разыскивающего миссис Свей. Но ничего такого не понадобилось. Низвука, ни шороха со стороны соседей. Тогда он быстро поставил коробку у дверей,сел в фургон и укатил. Он приехал и уехал, не оставив никакого следа, заисключением маленького предупреждения.

* * *

Ровно через полчаса коробка взорвалась. Взрывбыл тихим, точно рассчитанным. Дверь вылетела, и пламя втянуло внутрь. Покомнатам трейлера побежали красные и желтые язычки огня и клубы черного дыма.Сама конструкция трейлера, напоминающая спичечную коробку, была готовымкостром.

Пока Руфус Биббс приходил в себя и набирал911, пламя охватило весь трейлер Свеев и спасти его было невозможно. Руфусповесил трубку и побежал искать свой водопроводный шланг. Жена и дети металисьпо трейлеру, стараясь побыстрее одеться и выбежать наружу. На улице раздавалиськрики и вопли соседей, одетых во все варианты пижам и халатов. Десятки людей,разинув рот, смотрели на пожар, тогда как другие тащили шланги и поливалисоседние трейлеры. Огонь разрастался, толпа увеличивалась, в трейлере Биббсавылетели стекла. Эффект домино. Новые визги и звон вновь вылетевших стекол.Потом сирены и красные огни.

Толпа отодвинулась, чтобы дать возможностьпожарным протянуть шланги и начать качать воду. Все остальные трейлеры удалосьспасти, но дом Свеев превратился в кучу мусора. И крыша, и большая часть поласгорела. Осталась только задняя стена с вполне целым окном.

Люди все прибывали, наблюдая, как пожарныеполивают руины. Уолтер Дибл, болтун с Южной улицы, принялся разоряться насчеттого, какая дешевка эти чертовы трейлеры, проводка плохая, и так далее. Чертпобери, мы все живем в ловушке и можем сгореть заживо, заявил он тоном уличногопроповедника, и что нам надо, так это заставить этого сукина сына Такерапредоставить всем безопасное жилье. Он, пожалуй, поговорит об этом со своимадвокатом. Лично он установил в своем трейлере восемь детекторов тепла и дыма,и все из-за проводки, и вообще он, скорее всего, обратится к адвокату.

У трейлера Биббса собралась небольшая толпа.Люди вознесли молитву Богу за то, что огонь не распространился.

Бедная миссис Свей и ее дети! Какая еще бедаможет с ними приключиться?

Мамаша Лав покормила их булочками с корицей ишоколадным молоком, и они поехали в больницу. Было полвосьмого, слишком ранодля Реджи, но их ждала Дайанна. Рикки чувствовал себя значительно лучше.

– Как вы думаете, сегодня что будет? – спросилМарк. Его вопрос почему-то позабавил Реджи.

– Бедный ты ребенок, – сказала она,засмеявшись. – Тебе за эту неделю досталось.

– Ага. Я школу не терплю, и все равно хотелосьбы вернуться. Я вчера сон видел.

– Какой?

– Да так. Как будто все нормально, и за весь деньсо мной ничего не случилось. Здорово.

– Что ж, Марк, боюсь, у меня плохие новости.

– Я так и знал. А что?

– Несколько минут назад звонил Клинт. Мы опятьпопали на первую полосу. Ты и я. Видно, нас один из этих клоунов в больницесфотографировал, когда мы шли к лифту.

– Ну и ну!

– Это все Слик Мюллер – репортер из “Мемфиспресс”. Все называют его Молью. Моль Мюллер. Он занимается уголовщиной,довольно популярен в городе. Он сильно заинтересовался этим делом.

– Он уже вчера написал статью.

– Верно. У него хорошие отношения с полицией.Он пишет, будто полицейские уверены, что мистер Клиффорд все тебе рассказал,перед тем как застрелиться. А ты отказываешься сотрудничать.

– Близко к истине, правда?

– Да. Довольно неприятно. – Она взглянула взеркальце заднего обзора.

– Откуда он все узнал?

– Полицейские ему рассказали. Разумеется,неофициально. Ну, он копал и копал, собрал все вместе, и получилась картинка. Аесли что-то не вязалось, Слик сам заполнял пробелы. Как говорит Клинт, статьяимеет ссылки на неназванные источники в полицейском управлении Мемфиса, и таместь намеки, что ты знаешь много больше, чем говоришь. Они исходят из того,что, раз ты нанял меня, тебе есть что скрывать.

– Давайте остановимся и купим газету.

– Возьмем в больнице. Мы уже через минутуприедем.

– Вы думаете, там опять ждут репортеры?

– Возможно. Я просила Клинта найтикакой-нибудь черный ход и ждать нас на стоянке.

– Меня от всего этого тошнит. По-настоящемутошнит. Все мои приятели сегодня в школе, им весело, все нормально, напеременках дерутся с девчонками, подшучивают над учителями, ну, знаете, какобычно. А я что? Бегаю по городу с адвокатом, читаю о своих приключениях вгазетах, разглядываю свою физиономию на первой полосе, прячусь от репортеров,убегаю от убийц с ножами. Прямо как в кино. В плохом кино. Меня тошнит отвсего. Не знаю, сколько я еще смогу выдержать. Сыт по горло.

Она наблюдала за ним, изредка отрывая взглядот дороги. Он крепко сжал челюсти, глядя прямо перед собой, но, похоже, ничегоне видел.

– Мне очень жаль, Марк.