– Папа доверил ему самую сложную миссию – встречать гостей, – ответил Артур.

– Ну, с этим он справится на отлично, – хмыкнул Тристан. – Его блистательную улыбку можно смело использовать в качестве прожектора на сцене. От него без ума даже самые лютые стервы из маминого клуба.

Мы дружно рассмеялись.

К тому времени, когда мы вернулись домой, в холле уже собрались первые гости, среди которых была и семья Мэл.

– Счастливого Рождества, Рэй! – Мэл ослепительно улыбнулась и, приблизившись ко мне, поцеловала в щеку.

Она была одета в длинное черное платье с глубоким вырезом и на тонких бретельках, а ее волосы уложены в замысловатую прическу. Теперь я убедился, что мама и правда подбирала мой смокинг под ее наряд.

– Счастливого Рождества, Мэл! Выглядишь великолепно.

Ее щеки порозовели.

– Пойдем, хочу вручить тебе подарок. – Она потянула меня к елке, под которую, видимо, успела положить черную коробку с серебристой лентой.

– Твой подарок наверху, если хочешь, пойдем ко мне. Мне нужно переодеться.

Мэл приняла мое предложение с большим энтузиазмом.

Мы поднялись в комнату, и я вытащил из тумбочки стола продолговатую коробочку с билетами на концерт Тейлор Свифт – любимую певицу Мелани. Вскрыв упаковку, она радостно завизжала и кинулась ко мне с новой порцией объятий.

– Даже не проси меня идти на этот концерт с тобой! – заранее предостерег я, и Мэл цокнула.

– И не подумаю, своей кислой физиономией ты испортишь атмосферу концерта.

Я ущипнул ее за нос, за что получил легкий щелбан, и открыл свой подарок. В коробке лежало черное поло от Марка Джейкобса, а под ним – книга Стивена Кинга «Как писать книги: Мемуары о ремесле». Я уже читал ее, но не стал расстраивать Мэл и искренне поблагодарил за подарок.

После ее ухода я снова попытался дозвониться до Кнопки, но она по-прежнему была недоступна. На душе стало неспокойно, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отогнать дурные мысли. Может быть, у нее просто разрядился телефон.

Переодевшись в смокинг, я уже собирался выходить из своей комнаты, но мне позвонил Зак.

– Привет, мелкий, я по делу. – Зак, как и всегда, говорил коротко и по существу. – Видел сегодня Айви. Она заявилась в общежитие вся в слезах и явно не в себе.

– Что? Почему она не дома? – взволнованно спросил я.

– Сказала, что повздорила с мамой. Я вернулся в общежитие, чтобы кое-что забрать, и по пути заглянул к ней. Дело плохо, она лежит, рыдает в подушку и просит оставить ее в покое. И да, еще она умоляла ничего тебе не говорить.

Я стоял в полном шоке.

Моя Кнопка в праздник совсем одна. Плачет.

– Ты можешь заглянуть к ней еще раз и дать трубку? Не могу до нее дозвониться.

– Прости, брат, я уже приехал к своим. Мать сегодня дежурит в больнице, а сестра заболела, и ее не с кем оставить.

– Ладно. Спасибо, что рассказал.

– Да не за что. – И, не попрощавшись, сбросил звонок.

Я нервно облизнул губы и взъерошил волосы, которые причесал всего пару минут назад.

В комнату заглянул Трис.

– Рэйден, ты идешь? Там почти все собрались. – Заметив мое состояние, он прошел в комнату. – Эй, все в порядке?

Я ослабил узел на галстуке и, опустившись на кровать, нервно сцепил руки в замок.

– Трис, если бы ты узнал, что Аделаида, вместо того чтобы праздновать Рождество в кругу семьи, сидит одна в общежитии и плачет… что бы ты сделал?

Он прислонился боком к двери гардеробной комнаты и склонил голову набок.

– Поехал бы к ней.

Я прикусил губу.

– Подбросишь меня до аэропорта?

– Ты собрался в Арден-Сити?

– Ага.

– Родители убьют тебя.

– Ага.

– Отец снова перестанет с тобой общаться. Ты же знаешь, каким он бывает упрямым, если его задеть. Да и мама обидится – она столько сил вложила в сегодняшний прием.

Я сжал челюсть.

– Но рано или поздно они меня простят. А Айви там одна, и ей плохо. Я себя не прощу, если оставлю ее в такой момент.

Тристан подошел ко мне и потрепал по волосам, как часто делал в детстве.

– Я горжусь тобой, братишка. Жду через десять минут на заднем дворе.

Айви

Мне снился один и тот же сон. Снова и снова.

Сначала мы с папой гуляем вокруг озера и кормим уток. Потом он смотрит на меня полным разочарования взглядом, от которого мне хочется сжаться в комок.

– Папа, что я сделала не так? – спрашиваю я, пытаясь взять его за руку, но он одергивает ее.

– Ты такая идиотка, Айви, – говорит он голосом мамы, а потом рядом с ним появляется она сама.

– Ты никому не нужна, – равнодушно добавляет она.

Они берутся за руки и уходят, бросая меня одну.

И так по кругу.

Каждый раз, когда мама с папой уходили, я громко плакала, а в моих ушах звенел звук пощечины и грохот опрокинутого стола.

Мне казалось, что я попала в фильм «Начало», на какой-нибудь десятый уровень сна, который теперь будет длиться целую вечность.

В какой-то момент я услышала нежный голос и почувствовала, как кто-то гладит меня по лицу.

– Айви, родная, проснись.

Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Вокруг стояла темнота и было дико холодно. Спустя несколько секунд я привыкла к темноте, и комната общежития стала приобретать очертания.

Передо мной сидел…

– Кнопка, не плачь, это был сон.

«Стоп! Я все еще сплю?»

Точно, так и есть. Иначе я никак не могла объяснить, каким образом тут оказался Рэйден, который в данный момент находится в Нью-Йорке.

– Айви, ты слышишь меня? Что с тобой?

Нет, он был реален. Я ощущала его теплые ладони на своих щеках, вдыхала любимый аромат с легкими нотками цитруса и древесины.

– Р-р-рэй? – заикаясь, прошептала я и протянула к нему руку, которую он тут же сжал.

– Боже, Кнопка, да ты ледяная.

Он поднял одеяло, которое комом валялось на полу (видимо, я скинула его, пока ворочалась во сне) и закутал в него. Потом зажег настольную лампу, и в ее тусклом желтом свете я отчетливо разглядела его лицо. Рэйден выглядел напряженным и встревоженным. Я уставилась на него, продолжая всхлипывать, не в силах выдавить ни слова.

– Айви, детка, все хорошо, я рядом, слышишь?

Его слова стали последней каплей, и я разрыдалась.

Рэйден усадил меня к себе на колени, крепко обхватив руками, и начал баюкать как маленького ребенка. Я вцепилась пальцами в ткань рубашки на его груди и уткнулась лицом в плечо. Грудь содрогалась