Левандовский, казалось, ждал целую вечность. Змеиные глаза всматривались в окутанную дымом расщелину в стене отсека. В темноте кто-то завозился, и шеф тут же нажал на спуск. Плазменная винтовка плюнула зеленым огнем. Раз, другой, третий… Рита вздрогнула, зажмурилась и перестала дышать. Лишь когда все снова затихло, она осторожно приоткрыла один глаз.

Из обугленного разлома вывалилось то, что еще совсем недавно было исполинским робоарахнидом. Механоид издал звук, какой обычно издают раки, когда их бросают в кипящую воду, конвульсивно дернулся и застыл. Красный глаз потух. Лапки сложились, прямо как у настоящего насекомого.

Лев Леонидович опустил винтовку. Нахмурился…

…и тут же его отшвырнуло в сторону волной ответного удара. Нападавший работал короткими очередями, но палил без продыху с двух рук. В правой он сжимал типовой бластер, в левой – портативный лазерный автомат. Старый, давным-давно снятый с вооружения образец времен Последней войны.

Оглушенная залпами и ослепленная вспышками, Рита усилием воли заставила себя открыть глаза. Она бросила взгляд на спасителя, да без толку: лицо незваного гостя скрывал летный шлем. По сложению тоже ничего понять не удалось. Если это Резо, то он здорово всхуднул, если Пашка – наоборот, раздался в плечах и вырос на полголовы.

Незнакомец синхронно разрядил в Левандовского обе обоймы и замер. Видимо, ждал, что профессор рухнет как подкошенный. Положа руку на сердце, того же ждала и Рита: яростная атака обязана была превратить шефа в решето.

Но…

Лев Леонидович остался стоять.

Левая сторона лица профессора превратилась в кровавое месиво. Из-под волос виднелся осклизлый мозг. В груди зияла дырень размером с крышку пятилитровой кастрюли, а правую руку оторвало до локтя.

Но шеф стоял. Стоял, смотрел и… ухмылялся. А его повреждения регенерировали с такой бешеной скоростью, что можно было расслышать похрустывание отрастающих костей.

Беликова забыла, как дышать. Замер и незнакомец. Однако ступор его продлился недолго: неведомый спаситель отбросил бесполезное оружие и ринулся на профессора. Но Левандовский оказался хитрее и проворнее: метнулся чуть в сторону, разрывая дистанцию, и отдал короткий мыслеприказ. Стальные жала зажужжали, точь-в-точь как аппарат стоматолога, а Рита замычала и забилась в путах.

Еще секунда, и ей продырявит башку!

Незнакомец дернул было за Левандовским, но резко остановился. Выругался и свернул к панели управления шайтанмашиной. Шеф утробно хмыкнул, рванулся в противоположный угол лаборатории и уже через секунду скрылся за потайной дверью.

Тиски больно сжимали голову. Ремни впивались в кожу. По вискам текла кровь.

Маргарита ревела бы в голос, если б не кляп. Лицо взмокло от слез, соплей, крови и пота. Каждая секунда казалась вечностью.

Незваный гость колдовал над панелью, но ничего не выходило. Ни одна комбинация кнопок не давала желаемого результата.

– Проклятье! – прорычал спаситель смутно знакомым голосом и, подхватив оторванную металлическую конечность одного из раскуроченных робоарахнидов, несколько раз шарахнул по приборной доске. Хорошо так шарахнул. От души.

Панель заискрила, затрещала, прибор издал протяжное «у-у-уи-и-иу» и замер как раз в тот момент, когда Беликова почти потеряла сознание.

– Держись! – Незнакомец высвободил затекшие руки и ноги, еле-еле справился с удерживающими голову тисками, избавил Риту от кляпа и подхватил, когда она начала оседать. – Держись, все будет хорошо.

Он снял шлем, и Маргарита чуть не взвыла.

Один из клонов. Один из проклятущих клонов! Тех самых, которых наплодил обезумевший шеф!

Беликова собрала последние силы и оттолкнула очередную копию Джона.

– Не подходи! – прохрипела она. Голос восстановился, но дрожал немилосердно, и каждое слово давалось с трудом. – Не приближайся!

Рита метнулась к шефскому столу с инструментами и схватила скальпель. Замахнулась и вспорола воздух в сантиметре от широкой груди. Кажется, даже майку немного зацепила.

Клон отпрыгнул:

– Рита! Что с вами? Это же я!

Он ловко увернулся от следующего выпада.

– Будьте любезны, опустите нож! – Киборг шагнул назад, не позволяя себя порезать. – Давайте все спокойно обсудим!

Беликова с рыком бросилась в новую атаку, однако дубликат Джона без особого труда перехватил ее руку. Вывернул. Заломил. Скальпель, лязгнув, отлетел в сторону.

– Рита! Пожалуйста! Я не хочу делать вам больно! – Он развернул ее к себе лицом и попытался прижать. – Прошу вас, успокойтесь! Возьмите себя в ру…

Маргарита зарядила ему коленом по яйцам.

– Ох ты ж, мать твою еж! – Клон согнулся в три погибели.

Беликова рванулась прочь, но гад поймал ее за щиколотку, и Рита упала. Ударилась. Она попыталась уползти, но ничего не вышло: юнит подмял ее под себя. Перевернул.

– Это я! – проорал он, нависая над ней. – Рита! Это я, Джон!

Маргарита всхлипнула. Соображала она туго, как после наркоза. Знакомое лицо двоилось и плыло перед глазами. Но синий взгляд жег насквозь, а заветная родинка…

Она была именно там, где надо. На правой щеке.

Беликова ослабила сопротивление. Растерянно моргнула. Неужели…

– Это я, – прохрипел брюнет, наклонился и накрыл ее губы своими. Сухими, горячими и невероятно нежными.

Рита ответила. Она не могла не ответить. Обвила шею руками, запустила пальцы в густые, мокрые от пота волосы…

– Теперь веришь? – прошептал Джон и поцеловал ее снова.

Веки казались свинцовыми. Открыть их получилось только с третьей попытки. Холодный свет ослепил, и Рита снова зажмурилась. Сморщилась. В изломанном теле болела каждая кость. Даже дышать было больно.

Беликова попыталась сесть, но ничего не вышло. Поднять руку она тоже не смогла.

«Надо хоть на помощь позвать», – решила Маргарита, но, несмотря на все потуги, из груди вырвался лишь хриплый стон.

– Лежи смирно, Белка! – Пашкин голос звучал будто издалека. – Тебе крепко досталось, но мы тебя подлатаем. Будешь как новая.

– Г-где…

– В станционном лазарете.

– А… Дж… – Произнести имя не получалось. Не хватало сил. И смелости тоже. Если сейчас Павличенко заявит, что Джон мертв, похищен, продан, – она взвоет и начнет рвать на себе волосы.

Однако Павел воздержался от каких-либо заявлений. Прижал к губам указательный палец, шикнул и выразительно глянул в изножье казенной койки.

Джон сидел на полу у кровати и благополучно дрых, подложив руку под голову. Широкая спина размеренно вздымалась и опускалась в такт со спокойным дыханием.