Действительно, на фоне единственного маленького окнамелькнул какой-то силуэт. Луиджи выстрелил по окну, раздался крик, перешедший вгрязные ругательства.

Сашенька на кровати сжалась в комок, ее плечи вздрагивали,она смотрела на дверь с ужасом, всхлипывала и тряслась, как перепуганныйзверек.

– Скорее! – проговорила Агния Львовна. –Скорее, это наш последний шанс!

Она отодвинула в сторону зеркало, как дверцу шкафа. За нимдействительно оказалась небольшая дверка. Ордынцев шагнул к кровати, подхватилна руки дрожащую девушку. Она показалась ему легкой как пушинка.

– Постойте! – Девушка вдруг с неожиданной силой вырваласьиз его рук. – Я не уйду без Микки!

– Что? – удивленно переспросил Борис. –Какого еще Микки? Нам нужно уходить!

– Позвольте ей! – негромко произнесла АгнияЛьвовна. – Это ее кукла… кукла, подаренная еще матерью… она никуда без неене пойдет… она таскает ее повсюду…

– Господи, да что же это… ведь она не ребенок! –воскликнул Борис удивленно. – Нам самим бы живыми выбраться, а тут ещекукла!

– Она столько пережила, вы не представляете… –выдохнула Агния Львовна. – Трудно ждать от нее нормальных поступков…

– Пусть возьмет, – неожиданно проговорил Луиджи.

Борис взглянул на циркача и перехватил странный взгляд,каким тот смотрел на Сашеньку. Впрочем, подумал Борис через секунду, это моглоему показаться…

– Да пускай берет, – согласился он. – Толькоскорее…

Сашенька метнулась к кровати, вытащила из-под подушкиоборванную, потрепанную куклу в замызганном платье, с глупым фарфоровым личикоми наивно распахнутыми голубыми глазами, прижала к себе, и тут же ее лицоозарилось каким-то удивительным светом, как будто она встретилась с близким,любимым существом.

– Бежим! – Борис помог девушке проскользнуть впотайную дверь.

В ту же секунду зазвенело оконное стекло, в разбитое окновлетела граната. Борис едва успел захлопнуть за собой дверь, как прогремелоглушительный взрыв.

Заложив потайную дверь засовом, Борис устремился вверх покрутой винтовой лестнице.

Сашенька сидела на ступеньках, прижав к груди куклу, исмотрела перед собой невидящими глазами.

– Пойдемте скорее! – наклонившись к ней,проговорил Борис. – У нас всего несколько минут! Скоро они выломают дверь,ворвутся в комнату, а там поймут, куда мы сбежали!

– Все напрасно! – прошептала девушка, неподнимаясь со ступеньки. – Уходите, может быть, вам удастся спастись, а ябольше не хочу убегать… больше не хочу жить…

– Перестаньте! Пока мы живы, нужно надеяться! –Борис снова подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Впереди раздавалисьшаги Луиджи и Мезенцевой.

Сначала Борису его ноша казалось легкой, но постепенно емустановилось все труднее и труднее карабкаться по крутой лестнице с девушкой наруках. Он остановился передохнуть.

Девушка затихла у него на руках и даже пересталавсхлипывать. Она прижалась к груди Бориса так доверчиво, так беззащитно, что унего невольно защемило сердце. И он понял, что сделает все, чтобы спасти этонесчастное, измученное, сломленное существо, отдаст за нее всю свою кровь,отдаст жизнь… больше того – он постарается вернуть ей волю и любовь к жизни…

Сашенька вздохнула – как вздыхает после горьких слезмаленький ребенок.

Борис прижал ее к себе и с новой силой устремился вверх покрутой лестнице.

Вскоре лестница закончилась, и Борис оказался на ровнойплощадке. Над ним застыли шестеренки и другие проржавелые детали огромныхбашенных часов, которые остановились еще в страшном восемнадцатом году, когдазахватившие графский дворец дезертиры сбросили с этой башни последнегосмотрителя часов.

– Дальше ходу нет! – проговорила Агния Львовна,опускаясь на какое-то бревнышко.

В часовой башне было несколько маленьких окошек. Борис припалк одному из них, выглянул наружу.

В предрассветной тьме были видны сгрудившиеся перед входомво флигель крошечные фигурки анархистов. Они суетились перед флигелем, какмуравьи в потревоженном муравейнике. Одни колотили по двери прикладамивинтовок, другие несли большое бревно, чтобы им, как тараном, проломить дверь.Сверху они казались такими маленькими и безопасными, но Борис не обольщался: онпрекрасно понимал, что пройдет совсем немного времени и они проникнут в нижнююкомнату флигеля, а оттуда и в башню.

Борис перешел к другому окну.

Отсюда открывался вид на зады имения. Там виднелись какие-тополуразрушенные службы, сараи. За одним из сараев Ордынцев заметил тризатаившиеся фигуры – одна женская и две мужские…

Это Серж, Мари и Саенко!

Как с ними связаться? Как дать им знать, что беглецы нашливременное убежище в часовой башне?

– Луиджи, – Борис обернулся к циркачу, – выловкий человек. Смогли бы вы спуститься по наружной стене этой башни?

– Без затруднений, – ответил тот, выглянув вокошко. – В цирке случалось и не такое делать…

– Тогда, может быть, вы спуститесь с той стороны башни,где никого нет, и сообщите Сержу, где мы скрываемся? Может быть, он сможет нампомочь.

– Я-то спущусь, – проговорил Луиджи ссомнением, – да только продержитесь ли вы здесь так долго?

– Постараюсь. – Борис заглянул в лестничныйпролет, что-то прикидывая. – Только и вы поторопитесь. Да оставьте мне навсякий случай свой «наган»…

– Пожалуй, – неожиданно согласился циркач. –При спуске он мне будет только мешать.

Он сбросил пальто, оставшись в тонкой жилетке, положил напол оружие и быстро выскользнул через окошко на узкий карниз, огибавший башню.Борис какое-то время наблюдал за тем, как циркач ловко, словно обезьяна,спускается по отвесной стене, но потом его отвлекло нечто куда более важное:снизу раздался громкий треск. Анархисты проломили дверь и проникли во флигель.Теперь оставалось ждать совсем недолго, пока они найдут потайную дверь ипопадут в башню…

Борис подошел к часовому механизму, взял с полу какой-тозаржавленный железный стержень и принялся как рычагом раскачивать тяжелуюшестерню. Часовое устройство от долгого неупотребления сильно проржавело, ивскоре Борису удалось сдвинуть шестерню со своего места. Она угрожающезакачалась.

– Агния Львовна, отступите ближе к стене! –скомандовал Борис. – И Сашу возьмите!

В это время внизу башни послышался скрип шагов и голоса:анархисты открыли потайную дверь и попали на лестницу.

Борис поднатужился, всем весом навалился на железный рычаг.Раздался страшный треск, и огромные шестерни часового механизма, оторвавшись отсвоих проржавленных креплений, с грохотом обрушились в лестничный проем. Снизупослышались крики боли и ругань: кого-то из анархистов зашибло, может быть, инасмерть, но самое главное – падая, тяжелые детали сломали ступени лестницы,так что теперь Борис и оставшиеся на его попечении женщины были отрезаны отнижнего яруса башни.