Если раньше такие новости было бы неприятно слышать, то теперь Нину это не заботило.

Дафна больше не могла причинить ей боль.

Пока они с Итаном протискивались сквозь толпу, Нина удивлялась масштабу торжества. Здесь было так много людей – молодых и старых, пар или больших групп, – и каждый из них улыбался. Тысячи незнакомцев, объединенных свадьбой двух людей, которых, вероятно, никогда не встретят.

– Похоже, Беатрис сейчас популярнее, чем была в начале года, – заметила Нина.

Итан рассмеялся.

– Все любят повод для национального праздника.

– Ты знаешь, о чем я. Люди привыкают к переменам. – Она потянула Итана за руку, обгоняя пару женщин в ярко-розовых поясах с надписью «Королева Би». – Им начинает нравиться молодая королева. Это заставляет страну чувствовать себя молодой и энергичной.

– Отчасти это еще из-за Сэм и Маршалла, – напомнил ей Итан.

Нина обрадовалась, узнав, что пара теперь вместе по-настоящему. Она немного слышала о Маршалле, но одно знала наверняка: он не пытался превратить Саманту в ту, кем она не была.

Что поднимало его выше всех в жизни Сэм, включая временами ее собственную семью.

Они перешли перекресток на Чилтон-сквер. Несколько солдат стояли по стойке смирно, их шлемы венчали церемониальные перья. Нина улыбнулась, когда увидела, что кто-то повесил пластиковую тиару на статую Артемиды в центре фонтана. Фата падала на лицо богини, слегка развеваясь на ветру.

Нина подумала о том, что сказали ее родители на прошлой неделе, когда она пошла спросить их совета. Нина объяснила все – ситуацию с Итаном, болезненный разговор с Джеффом, предложение Итана, чтобы они вместе посетили королевскую свадьбу, – и мама вздохнула, взяв ее за руку.

– О, милая. Отношения – это всегда непросто.

– Вы и Итан оба занимаете очень странное и специфическое положение рядом с королевской семьей, – согласилась ее другая мама.

– Но… Тебе не следует встречаться с Итаном только потому, что вы понимаете прошлое друг друга. Вы оба представляете из себя гораздо больше. И если ты думаешь, что никто другой не способен тебя понять, то оказываешь остальному миру медвежью услугу.

Нина заколебалась. Она подумала обо всем, что ей нравилось в Итане: его остром уме, его неожиданной мягкости.

Когда она была с ним, все казалось более ярким.

– Нет, – решила она. – Дело не только в этом.

Изабелла на кушетке придвинулась поближе.

– Тогда действительно нужно задать себе только один вопрос. Итан того стоит или нет?

Стоил ли?

На сей раз пресса изображала Нину еще большей злодейкой. Она стала женщиной, которая перешла от принца к его лучшему другу. Таблоиды, вероятно, заявят, что она встречается с Итаном просто назло, чтобы наказать Джеффа за разрыв с ней. Мир уже обиделся на нее, а теперь будет ее презирать.

Нина даже представить себе не могла, какие прозвища даст ей интернет, когда выйдут эти статьи.

Она вспомнила, что мама говорила ранее в этом году: Нина должна полагаться на людей, которые действительно ее знают, чтобы оставаться на ногах. Итан теперь стал одним из таких людей. В какой-то момент Нина оперлась на него, и за это стоило бороться.

Он остановился в море людей и уставился на нее сверху вниз, очевидно, чувствуя направление ее мыслей.

– Нам не нужно этого делать, если ты не готова, – мягко сказал Итан.

– Нет. – Она покачала головой, из-за чего ее хвост выскользнул. – Я хочу пойти с тобой на свадьбу. Что бы ни случилось, ты этого стоишь.

– Я того стою? – грубо переспросил он. – Нина, я тебя не заслуживаю.

– Дело не в том, чтобы что-то заслужить, Итан. Это не спортивная игра. Мы не ведем подсчеты побед и поражений. Мы вместе, и я готова, чтобы все об этом узнали.

На его лице появилось облегчение. Итан схватил Нину под руки, раскручивая ее в танцевальном движении. Когда же снова отпустил, его глаза горели.

– Я так рад, что тебя встретил.

– Ты познакомился со мной давным-давно, – напомнила она.

– Но тогда я тебя не знал. Я думал, ты заносчивая и надоедливая и с тобой невозможно поговорить…

– Где тут комплимент?

– …и встречаться с тобой я начал по совсем иной причине…

Что Итан имел в виду? Вспомнил их занятия по журналистике?

Итан поймал ее руки в свои.

– Я пытаюсь сказать, что ошибался насчет тебя. Я понятия не имел… – Он замолчал, словно тщательно взвешивая свои следующие слова. – Я понятия не имел, Нина Гонсалес, что в конечном итоге буду совершенно от тебя без ума.

Нина сглотнула.

– Я тоже в тебя влюбляюсь.

Итан обнял ее за плечи и наклонился. Несколько прохожих, увидев, как они целуются, одобрительно загудели. Нина улыбнулась, еще больше прижимаясь к Итану, – потому что кроме этих мгновений больше ничто не имело значения.

Низкий звук эхом разнесся по воздуху. Они оба подняли глаза и увидели построение военных самолетов, пролетавших над ними сложным зигзагообразным строем – по мнению Нины, ужасно низко.

– Это какой-то салют? – начала она, и тут самолеты спикировали еще ниже, и их грузовые люки открылись. С неба посыпался яркий цветочный дождь: розовые и белые розы, гортензии и, конечно же, цветущая вишня.

Толпа дружно кричала, когда цветы падали им на головы, и на мгновение показалось, что столица растворилась в кружащихся бело-розовых волнах.

Смеясь, Итан вытащил лепесток из волос Нины.

– Я думаю, это наш сигнал к отходу.

* * *

Это немного сбивало с толку – шагнуть из яркого уличного хаоса в прохладную, пропитанную пчелиным воском тишину дворца. Нина поспешно сменила шорты на платье, которое купила в прошлом месяце по интернету; после того как заказ на ее последнее платье таинственным образом отменился, она больше не доверяла бутикам в столице. Платье завораживало; его бледно-лиловый шелк был таким бледным, что казался почти серебряным, а присборенный вырез подчеркивал обнаженные плечи Нины. Она собрала кудри заколками, но любой, кто подошел бы ближе, почувствовал бы запах солнечного света на ее волосах.

В толпе людей, пробивающихся через вестибюль, Нина заметила одетого в свежий смокинг Маршалла Дэвиса в сопровождении старшей пары, видимо, его родителей. Дед, нынешний герцог Оранжский, в алой мантии и герцогской короне из золота с восемью блестящими зубцами, шел рядом с ними.

К ее собственному удивлению, Нина окликнула Маршалла. Он изумленно поднял голову, затем пробормотал что-то своим родителям и направился к ней.

– Нина. Привет. – Маршалл говорил осторожно, как будто не понимал, чего она от него хочет; на самом деле Нина тоже не знала. Она отошла в сторону от толпы и встала возле массивной фарфоровой вазы.