Она быстро моргнула, стараясь не заплакать. Саманта совершала так много ошибок, снова и снова – но наконец-то все встало на свои места.

– Какого черта?

Маршалл стоял в дверях, глядя на них с возмущением и ужасом.

Сэм и Тедди отскочили друг от друга, точно ошпаренные. Отчего, как она осознала, вероятно, показались еще более виноватыми.

– Маршалл, позволь мне объяснить, – умоляла она, делая шаг к нему. Он отпрянул, и Сэм отступила.

Тедди успокаивающе протянул руки.

– Послушай, это не то, что ты думаешь…

– Значит, вот кого ты хотела заставить ревновать, – перебил Маршалл, глядя на Сэм. – Когда ты сказала мне, что твоего таинственного парня увели, я и подумать не мог, что он женится на твоей сестре.

Тедди все еще говорил низким, настойчивым тоном, объясняя, что все это недоразумение, что они с Сэм просто друзья. Но глаза Саманты, должно быть, выдали ее, потому что Маршалл отступил еще на шаг.

– Полагаю, именно поэтому ты хотела, чтобы я был твоим спутником? Последняя попытка заставить Итона ревновать? – Он издал резкий смешок. – Как ты думала, что он сделает – отменит королевскую свадьбу?

– Нет, я… я никогда не хотела… – залепетала Сэм, но Маршалл уже ушел.

Она вылетела в коридор и увидела, что он шагает в направлении тронного зала.

– Маршалл! – закричала Сэм. Он услышал ее и пошел еще быстрее.

Это было так глупо, так незрело с их стороны носиться по дворцу, как пара визжащих детей.

Сэм продолжала кричать Маршаллу, чтобы он просто поговорил с ней, но он побежал, отказываясь оборачиваться.

Она подобрала юбки своего платья так высоко, как только могла, и теперь неслась по коридору на полной скорости, стараясь не скользить в своих атласных туфлях. Ошеломленные лакеи убирались с ее пути. Сэм остановилась у черной лестницы – Маршалл что, поднялся на второй этаж?

Пока она колебалась, из-за угла появился высокий незнакомец.

Он шел смелым, твердым шагом, его плечи были напряжены. Сэм некоторое время смотрела на него в недоумении и наконец вспомнила, кто он такой.

Коннор Маркхем, бывший гвардеец Беатрис.

Сэм охватила паника. О боже. Коннор был здесь, потому что она нашла приглашение в столе Беатрис и отправила его.

Сэм в ужасе смотрела, как Коннор занес кулак, чтобы постучать в Комнату невесты. Дверь распахнулась, и Роберт Стэндиш с презрением посмотрел на гостя.

– Простите, – рявкнул он, – но кто вы?

А потом раздался слабый голос Беатрис:

– Коннор?

Сэм подошла ближе, глядя мимо Коннора на лицо своей сестры. Там разразилась настоящая буря эмоций. Агония и замешательство… и, что наиболее показательно, мрачная неуверенность.

В повисшей тишине Сэм поняла, что ей нужно сделать.

И побежала в обратном направлении.

Коннор был здесь.

Шок обрушился на Беатрис, словно физический удар. Она пыталась двигаться, дышать, но все, что могла делать, – это стоять в Комнате невесты и смотреть на него.

Она была полностью одета к свадьбе – живой манекен посреди ярдов белой ткани. Шлейф платья обвивался вокруг нее, как спящее животное. На все это великолепие ниспадало красивое сочетание фаты: тюлевой, которую носила ее мать, и ниже кружева шантильи, что хранились в семье со времен королевы Хельги. Свет падал на тюль, блестел в бриллиантах диадемы.

– Я Коннор Маркхем, – смутно услышала она его слова. – Я здесь, чтобы увидеть Беатр… то есть королеву.

Понимание вспыхнуло в глазах Роберта, и он покачал головой.

– Что ж, Коннор Маркхем, Ее Величество сейчас не может вас принять. Как вы, наверное, знаете, через двадцать минут ей идти к алтарю.

– Все в порядке, – услышала свой голос Беатрис.

Она говорила оцепенело, как будто в трансе. Что еще ей оставалось делать? Теперь, когда Коннор здесь, нужно поговорить с ним наедине.

Оба мужчины повернулись к ней.

– Роберт, – пояснила она, – нам нужна комната, пожалуйста.

– Сейчас? – возмутился камергер.

Коннор издал низкий рык. И даже несмотря на то, что он был без формы – в смокинге и, в отличие от всех лет своей службы в гвардии, без оружия, – Коннор все равно выглядел большим и внушительным, каждая линия его тела излучала свирепую силу. Беатрис увидела, как Роберт немного сдулся под этим взглядом.

– У вас две минуты. – Камергер закрыл за собой дверь, оставив Беатрис и Коннора наедине.

Эта комната и так была маленькой, с вешалкой для одежды вдоль одной стены и столом визажиста в углу. Теперь она представлялась еще меньше. Коннор, казалось, занимал больше места, чем следовало, как будто он притащил сюда все их воспоминания.

Коннор был здесь, всего в нескольких футах от нее, стоял там с военной выправкой и наблюдал за ней. Коннор, чьи руки держали ее, чьи губы целовали ее, чьи ладони вытирали ей слезы, когда она узнала, что ее отец умирает.

Беатрис не могла встретиться с ним взглядом. Она посмотрела на его шею, где, как знала, нашла бы под накрахмаленным белым воротником край его татуировки – летящего орла, покрывавшего всю ширину груди Коннора.

Она хотела сказать, как ей жаль и как тяжело было велеть ему уйти. Она мечтала об этом моменте тысячу раз и все еще не знала, чем закончился тот сон, велела ли она ему убираться или поцеловала его.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Я надеялся, что ты мне скажешь. – Увидев ее растерянный взгляд, Коннор порылся в переднем кармане своего смокинга и вытащил плотную карточку. Свое свадебное приглашение.

Оно выглядело потрепанным, со скошенными краями, как будто Коннор носил его при себе с того самого дня, как получил. Как будто вытаскивал карточку снова и снова, чтобы посмотреть на нее, проверить, не померещилось ли ему.

Беатрис испуганно вздохнула. Она не видела этого приглашения с того момента, как засунула его в потайной ящик стола. Ей хотелось запереть злосчастную карточку так же надежно, как и свои чувства к Коннору; но кто-то явно нашел его и отправил по почте.

– Я не собирался приходить, – настойчиво сказал Коннор. – У меня нет желания смотреть, как ты выходишь за другого. Но я все задавался вопросом, зачем ты меня пригласила, – и беспокоился, что, может быть, ты хочешь, чтобы я приехал, что тебе нужен кто-то, кто поможет выбраться из всего этого.

О боже. Он решил, что Беатрис лично его позвала.

Конечно, откуда он мог знать, что его приглашение было частью протокола, что Беатрис вообще не хотела ничего отправлять?

– Би, – беспомощно сказал Коннор. Это прозвище из его уст, целая история, заключенная в единственный слог, чуть не сломила Беатрис. – Я должен был увидеть тебя всего только раз, – объяснил он. – Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.