Больше меня из комнаты не выводили. О дальнейших событиях свадебной недели я узнавала исключительно от Фисы, которая в течение дня при каждой удобной возможности прибегала в нашу спальню и делилась новостями. А вечером, лёжа в кроватях, мы с ней обсуждали и корректировали наши действия.

Самой удачное для моих планов было то, что Аританна глубоко поразилась преображению Беллы, ведь она, после долгой разлуки, впервые увидела сестру прямо на свадебном пиру. И не узнала её! Она, кстати, и искусно подкрашенную Миллу только после невесты заметила, так как накануне северная делегация прибыла в замок уже после того, как лаэрд отправил пятнадцатилетнюю дочь с приветственного ужина к себе — спать. Понятное дело, что старшую лаэриту потряс прежде всего внешний вид невесты, но и третья сестра, тоже, весьма удивила.

Естественно, что молодая лаэра пожелала аналогичных изменений для своей внешности. На этом и сыграли мы с Фисой, которая безоговорочно согласилась изменить на северное направление своего отъезда из замка. Уже на второй день свадебной недели, как и все последующие дни, самая старшая дочь лаэрда появлялась перед людьми исключительно с новым макияжем на лице, который ей услужливо наносила моя подружка.

Понятное дело, что основа хорошего внешнего вида девушки и её привлекательности — это чистая кожа и здоровые волосы, не последнюю роль играет и приятный запах. Но, это дело не одного дня. Под моим руководством Фиса смогла ненавязчиво донести до первой дочери лаэрда нужную информацию и сформировать в её голове мысль, что моя подружка очень нужна ей, и надолго.

А потом, мы смогли так настроить Аританну, чтобы она сама попросила сестру и отца отдать ей Фису, с тем, чтобы обученная всем косметическим премудростям служанка смогла и её, Аританну, преобразить в красавицу. Как и когда именно произошёл нужный нам разговор неизвестно, но оба дали согласие, потому, что уже в середине свадебной недели лаэрд вызвал Фису и поставил её в известность, что вместо того, чтобы отправиться с Беллой на юг, она поедет с Аританной на север.

Что касается реакции фаворитки, то есть, моей, на такое самоуправство в отношении судьбы единственной подруги, Ристар о ней, либо совсем не думал, либо не волновался, поскольку я в принципе не возражала против отъезда Фисы из замка.

Так что, всё складывалось, как надо. Подруга легально отправлялась на север. Я должна быть довольна, что наша с Фисой небольшая интрига удалась. И всё же, мне казалось, что было бы нормально, если бы Ристар заглянул ко мне, хоть на пять минут, и как-то переговорил относительно этого. А так… Он же знает, как важна для меня Фиса, однако, принял решение, сильно меняющее направление её жизни, даже слова мне не сказав. А ведь, лаэрд мог бы догадаться или предположить, что Фиса выбрала юг не просто так, а в надежде, что мы с ней, в будущем, сможем жить близко друг к другу, после того, как я перестану исполнять обязанности фаворитки и приеду к Фанасу. Я лишний раз убедилась насколько Меченому плевать на мои желания и планы.

А ну, и ладно! Переживу. Уже пережила.

Всю свадебную неделю мы с Фисой продумывали и претворяли в жизнь новый план побега, на север.

По прежней задумке, на юг, я должна была удобно ехать на одной из повозок в большом сундуке, с просверленными дырочками для доступа воздуха, и толстой подкладкой из тёплых вещей лаэриты, точнее, уже молодой лаэры. Я, даже, выбрала время и, в качестве эксперимента, целый час в этом сундуке пролежала, чтобы понять, как это будет, и смогу ли выдержать долгий путь в таких условиях. Временно изъятые из сундука вещи Беллы, моя Фиса должна была положить в свой багаж и незаметно вернуть их на место, когда я покину укрытие на южной заставе, в гарнизоне Фанаса. Мы заранее сделали запасной ключ от сундука и планировали, что на привалах Фиса будет выбирать момент и отпирать его, чтобы я смогла размяться.

И вот, весь такой чудный, продуманный и подготовленный план насмарку!

В путешествии на север подобный способ передвижения исключался.

Это Белла отправлялась к мужу в новый дом и везла с собой целый обоз с приданным. А старшая дочь явилась в гости к отцу, условно говоря, налегке. Их делегация прибыла, вообще, без повозок, а весь свой скромный багаж северяне привезли на вьючных лошадях. Обратно они, скорее всего, также поедут. И что мне делать? Забраться в один из вьючных мешков? Честно говоря, не представляю, как это — путешествовать, скрючившись в мешке, притороченном к лошадиному боку. А если включить мозги и вспомнить, что я всё-таки в положении…

В кабинете, любимое место для раздумий у Ристара было не в кресле, рядом с камином, как предпочли бы многие, а у окна. Сегодня обманчивое ранней весной тепло и яркое солнце побудили птичье племя расчирикаться, заглушая все прочие звуки. Жизнеутверждающий щебет невольно обещал светлое будущее и располагал к хорошему настроению. Частую капель за окном можно бы было принять за дождь, если бы не пронзительно ясное небо и солнечная погода.

Ристар задумчиво жмурился от яркого света, глядя в окно. А поразмыслить лаэрду было о чём.

Хорошая в этом году весна, не голодная. Даже два свадебных пира, осенью и весной, отправка двух внушительных обозов, не только с приданным, но и с продовольствием, не опустошили запасы в кладовых, хоть и основательно уменьшили их.

Филипп привёз новости. Да ещё какие!

Похоже, что именно любимая лошадь его сестры, Элизы, была найдена дохлой недалеко от главной деревни лаэрдства Меченого — Становой. Цепочка событий, которая предшествовала получению этой информации оказалась невероятно длинной.

Некий младший конюх, который служил у Ржавого, побывал на свадьбе своей сестры в одной из приграничных деревень северного лаэрдства. Парень по особому оттиску на коже узнал среди подарков молодым седло из конюшен замка. Он не придал значения этому факту и, рассказал о нём друзьям на конюшне совершенно случайно, спустя какое-то время по возвращении. При этом незримо присутствовал старший конюх, который весьма заинтересовался подслушанными сведениями, ибо прекрасно знал, что никакая сбруя и прочие изделия для конюшни, которые изготавливались в замке, никогда не поступали в продажу. Как седло из замка могло попасть в деревню?

В тот же день лаэрд Стефан получил соответствующий донос, который прочитал далеко не сразу. А, когда Ржавый, наконец, нашёл время и ознакомился с сим донесением, то дал указание расследовать непонятный случай. Однако, приказал сделать это тайно, не привлекая внимания. Он рассудил, что седло невозможно незаметно вынести из замка без сообщников. Стефан предположил систематическое или разовое воровство и пожелал изобличить вора и всех связанных с ним лиц.

Из-за того, что все силы были брошены на поиски исчезнувшей дочери лаэрда, прошло немало времени, пока его люди нашли среди гостей деревенской свадьбы дарителей седла из замка и выяснили, как оно к ним попало. Ещё какое-то время ушло на определение всех лиц, которые приобретали или получали его в подарок до этого. Наконец, вышли на простого полевого работника из Становой, который с опаской рассказал, что ещё в самом начале осени снял седло с дохлой лошади, что валялась на поляне в лесу, у большого ручья. У самого работника коня в хозяйстве не было, поэтому мужчина почистил седло, и неплохо продал его на рынке.