Точно, он говорил, что под пятьдесят.

— И в таком возрасте — девственник? — усомнилась она.

Какая-то уж очень фантастическая версия, даже для неискушенной в любовных делах Элинор. Лет до двадцати пяти, в ее понимании, это было нормально. Но сорок семь! Впрочем, Инесса утверждала, что у госпожи Першильд, в ее шестьдесят с длинным хвостом, до сих пор никого не было.

— Сомневаюсь, что из-за гигантского пуза он вообще мог разглядеть свой… — начал Грегори и вдруг оборвал сам себя.

— Кого свой? — ехидно уточнила Эль. Надо же смутился!

— Ты поняла, — огрызнулся тот.

Ей на мгновение стало весело и захотелось еще как-нибудь его поддеть...

Элинор отвесила себе мысленный подзатыльник — не время для ребячества, дело-то серьезное.

— А если вскрыть и его могилу? — предложила она. — Сможешь узнать наверняка?

На лице Тэйта отразилась вся гамма чувств, которую он испытал при одной только мысли об эксгумации тела ненавистного ему бывшего начальника.

— У мужчин, знаешь ли, это и при жизни не определишь, — напомнил он язвительно.

Эль разочарованно вздохнула. Жаль, она на энтузиазме после визита к Грейсам вскрыла бы захоронение не задумываясь.

— А родственники? — попыталась зайти с другой стороны.

Грегори, прищурившись, бросил на нее взгляд.

— Можно поднять документы, но что-то я сомневаюсь, что он делился с ними подробностями своей личной жизни.

— Но, если ее не было, те все равно обратили бы на это внимание.

Элинор не собиралась сдаваться. От истории Грейсов они тоже многого не ждали, а вот осенило же.

— Можно попробовать, — согласился Тэйт, в кои-то веки не став спорить. Потом снова покосился в ее сторону. — Ферду скажем?

Эль так удивилась этому вопросу, что сбилась с шага, запнулась о собственные ноги и, чтобы не свалиться вовсе, вцепилась в Грегори в районе локтя.

— Что? — не понял он, автоматически напрягая руку, чтобы ее удержать.

И Элинор смутилась. Не говорить же ему, что ее поразило, что он с ней советуется на полном серьезе?

— Оступилась, — соврала она, убирая пальцы. По правде говоря, Эль бы с удовольствием и дальше шла с ним под руку, но ей показалось это слишком… Слишком, и все! — Наверно, стоит сказать, — решила она, поразмыслив. — Но, будь добр, сам, ладно? Не хочу даже лишний раз с ним встречаться.

Тэйт и не подумал удивляться ее реакции, наоборот, понимающе ухмыльнулся.

— Что, и тебе высказал, что маги — мировое зло?

— Особенно черные, — с чувством подтвердила она.

Предрассудки предрассудками, устаревшие традиции, время от времени встречающиеся староверы… Но, черт возьми, от молодого сыскаря, занимающего пусть и местечковую, но все же высокую должность, слышать подобное — это просто какой-то маразм.

— Ну, он вроде бы приехал из Прибрежья, — неожиданно заступился за Ферда Грегори. — А там не самое прогрессивное общество.

Непрогрессивное, как же. Только именно там, будучи темным магом, Линден умудрился найти себе белую невесту, да еще и собрался остаться там с ней на несколько лет. Ничего так прогресс для непрогрессивного места.

Эль даже не сомневалась, что, когда Айрторн объявит о своей помолвке во всеуслышание, даже столицу будет качать от этой новости как на волнах. Сколько? Несколько недель? Месяцев? Лет? Ведь темные и светлые не женятся и не вступают в длительные отношения — до сих пор это правило было незыблемо. Мимолетные связи, за которыми никто не следит, не в счет.

Элинор уже давненько не вспоминала о Линдене, а сейчас вдруг поймала себя на мысли, что сочувствует не только ему, но и его будущей жене. Сколько же им придется бороться с общественным мнением?..

— Сдается мне, ты сам не в восторге от темных, — брякнула она, сообразив, что молчание затянулось.

Да и не зря же Тэйт вдруг вступился за Ферда именно в этом вопросе. Что-то раньше она не замечала, что он испытывает симпатию к новому начальству.

Честно говоря, Эль думала, что Грег отшутится в ответ или что-нибудь, как обычно, съязвит.

— А я, кажется, становлюсь чересчур прогрессивным, — вместо ожидаемого задумчиво произнес он.

И Элинор только открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, и… закрыла обратно.

На лицо полезла непрошенная улыбка, и Эль торопливо отвернулась, на всякий случай сделав вид, что рассматривает нависающие над тротуаром балкончики, увитые каким-то ползучим колючим растением.

Глава 14

Ферд тоже прогрессировал на глазах. Войдя к нему в кабинет, Грегори с удивлением увидел на начальнике рубашку с короткими рукавами и даже не таким глухим воротом, как прежде. Подстричься или хотя бы собрать волосы в хвост тот пока, правда, так и не созрел, как и избавиться от висевшей на спинке стула извечной коричневой кожаной куртки. Однако, как ни крути, прогресс был налицо.

Да и настроение у главы сыска, кажется, было весьма благодушное. Пока не увидел, кто к нему пожаловал, разумеется.

— Да-да, войдите! — откликнулся Ферд на стук в дверь. Однако стоило той распахнуться, а Грегори переступить порог, губы начальника немедленно сжались в прямую линию, а взгляд сделался острым и очевидно недружелюбным. — Тэйт, — сухо произнес он таким тоном, с каким у людей обычно срываются с языка ругательства.

— Доброго дня. — Грег кисло улыбнулся, и глаза Ферда опасно сощурились.

— Насколько мне известно, новых трупов обнаружено не было, а я вас не вызывал, — отчеканил начальник, не делая попытки пригласить визитера пройти.

Грегори и не ждал от него любезностей. Пригласил себя сам и нагло прошел к стулу для посетителей.

Брови Ферда возмущенно приподнялись.

— Тэйт, вы ничего не перепутали? — процедил он, крепче сжимая в пальцах карандаш, который как раз держал в руках, когда пожаловал незваный гость.

— Отнюдь. — Грег покачал головой; все так же без приглашения опустился на стул. — Новых тел не обнаружено, — продолжил, когда их с собеседником глаза оказались на одном уровне, — но, вероятно, прежде не было найдено одно старое, а второе неверно расценено как результат несчастного случая.

Карандаш в руках хозяина кабинета предупреждающе хрустнул, намекая владельцу, что такими темпами тот лишится всех своих пишущих принадлежностей. Ферд внял намеку и швырнул карандаш в подставку. Метко, надо признать. Деревянный стакан вздрогнул, качнулся, зазвенели, сталкиваясь, другие карандаши и перья.

А по мере рассказа Грегори начальник сжимал уже