и кровью. Доказать, что не слабак. Это их стая, их правила, как бы больно это не звучало.

Лениво слушал истерику выспавшегося Вареникова, а сам глаз не сводил с парочки, сидевшей в обнимку на скамейке у искусственного пруда. Дима изредка поднимал руку, смахивал слёзы матери, но продолжал обнимать. А значит, не всё так плохо.

Ребёнок, воспитанный в любви, не способен на жестокость. Ну нет в нём этого ресурса, если нарочно не травить, конечно, как маленькую декоративную собачку. Вот и мне нельзя ошибиться. Боже, как бы мне к ним подобраться? Эта парочка такой шкурой обросла, что уже никому не верит.

– Денис Саныч! Ну зашиваюсь я, мне нужен помощник! – вопил Вареников, пытаясь достучаться до меня. – Работы столько, что даже секретаря некогда искать. А без секретаря работы ещё больше. Что делать? Это замкнутый круг.

– Будет тебе помощник, Генка. Будет. А на следующей неделе командировочные приезжают, и ты снова будешь лопать горячие бутерброды, разбрызгивая сыр по микроволновке.

– Когда?

– Завтра, – я отбил вызов и открыл ноутбук. Почта ломилась от писем, а вот в голове штиль был. Раскидал все по папкам, срочные отправил Вареникову вместе с переводом на номер 900, быть может, так его истерика чуть сбавит обороты. Мне нужна пауза, а парню нужны и мотивация, и сочный омар. Иначе он и мои клешни повыкручивает в суставах.

Захлопнул компьютер и пошел к парочке. Обошел скамейку и сел на пень, на котором отец дрова для бани рубил. Осмотрел серое, усталое лицо Ночки и растерянный румянец на лице парня. В его глазах уже не полыхало. Там тлели угли, уже не припекая, а туманя мысли гарью.

– Поехали, чего расселись?

– Куда? – Димка поцеловал мать в макушку и обнял крепче, будто я хотел её выкрасть. Хотел, конечно, но не сегодня. Сегодня всем нужна тишина.

– Домой.

Ада распахнула глаза, пытаясь понять, что я задумал. А думать тут было не о чем. В доме родителей тишины точно не дождаться. А в квартиру я им и подавно вернуться не дам. На глазах пусть будут, пока со всем дерьмом не разберемся. Да и потом пусть будут. Пусть привыкают пока.

– К тебе, что ли? – хмыкнул Димка.

– Права-то есть? Ты, кажется, единственный, кто успокоительного не хряпнул писярик, – достал из кармана ключи от пригнанной машины и бросил в Димку.

– Ты обо мне больше знаешь, чем я сам, папуль. Вот и скажи! Где мои права́, а? – он дёрнул губами, пропуская улыбку, но со скамейки поднялся. Встал, расправил плечи, подошёл и упёрся взглядом, как тогда, в камере.

– У меня.

– Тогда поехали. Мам? Это правда отец? А то на маньяка больше смахивает, – парень рассмеялся и с нежностью обнял Ночку, помогая подняться. – Ты уверена? Может, есть другие кандидаты? Ну давай, напрягись, даже в телевикторине участнику дают четыре варианта. А меня ты прям перед фактом ставишь.

– Уверена, – вздохнула она, протягивая мне раскрытую ладонь.

Так мы и шли, держа Ночку с обеих сторон.

– Надя, собирайся! – крикнул я в распахнутое окно, пока складывал вещи. – С нами поедешь.

– Нет-нет… – она замахала руками. – Езжайте, я тут переночую, а утром домой поеду. А то так с работы уволят.

– Ой! – внезапно осенило меня. Я выпрямился, будто кол проглотил. Мысли заскакали табуном вороных, раскладывая хаос по нужным полочкам. И вроде, порядок даже намечается в ближайшем будущем. – Хочешь вернуться в город?

– Денис, ну что за вопросы, – смущенно рассмеялась Нади, посматривая на родителей. Тему бабушки в этот вечер все будто специально стороной обходили. Ну и правильно. Пусть сама приходит и даёт показания, а уж конституцию под рученьку я ей обеспечу. – Конечно, хочу.

– Тогда завтра в восемь утра, – достал новую визитку и протянул ей. – Тут адрес, а Вареникова ты уже знаешь. Нам очень нужен администратор. Принимать звонки, следить за офисом, встречать клиентов. Надюш, ну выручи?

– Да не могу я, – зашептала она, поправляя идеально уложенные волосы. – Я ж не юрист! Да и жить где? У меня там дом, вещи… И вообще, мне лет сколько, помнишь? Ну какой из меня администратор? Старая вешалка я, а вам сисястых надо, чтобы клиентов очаровывать.

– Э-э-э, матушка. Ты офис с борделем маляся перепутала. Нади-и-и, – протянул я, переваливаясь через подоконник. – Будет тебе и квартира рядом с офисом, и зарплата отличная. А у меня будет надёжная помощница. С остальным разберёмся, не переживай. Ну слово свое даю, Надь. Выручай Раюшу, милая, ну на кого мне ещё положиться?

– Вот это тебе фартануло, Надюша, – Димка потеснил меня и тоже протиснулся в окно. – И квартира, и работа. А мне на лодочке даже не покататься теперь. Подписка о невыезде, ёшкин дрын. Давай соглашайся, глядишь, и сиськи вставят, будешь там самой очаровательной.

– Уж точно очаровательней Вареникова. Кстати, отпрыск, а ты не хочешь поработать? – второй раз за вечер осенило меня. – Генке помощники нужны на лето. Проще говоря, стажёр.

– А не боишься, что я навсегда останусь?

– Хер тебе на сахарной палке, – я кинул воздушный поцелуй маме, кивнул улыбающемуся отцу и пошёл к воротам, придерживая Ночку за локоть. – Учиться кто будет?

– Фу, как невежливо. Бабушки, дедушки, тётушки и все новые родственники, всего доброго. Папенька приказал рядом быть, – скалился Димка, но это больше походило на цирк. – Ну? Позовёте ещё в гости? Или не понравился?

– Димка, – первой очнулась мама и высунулась из окна, лохматя его волосы. – Завтра приезжай, я тебе вкусненького приготовлю.

Ночка скулила и кусала губы, виновато смотря мне в глаза. Но что сейчас её взгляд и раскаяние могли изменить?

Ничего.

Пусть жалится парень на здоровье.

Ехали мы в тишине, Ада кимарила на заднем сиденье, а мы играли в гляделки. То Димка дыру во мне прожигал, то я.

– Ну, мать спит, поэтому давай поговорим, – я изрядно устал от его немых вопросов. – Оправдываться не стану, говорить, кто прав, а кто виноват, тоже не собираюсь, не на суде. Родителям сказал и тебе ещё раз повторю. Дмитрий Денисыч, у меня появился сын, а у тебя – биологический отец. Это факт? – я закурил, открыл окно и набросил на Аду свой пиджак, что катался в машине на всякий пожарный.

– Факт.

– Ну, раз факт, то вот вдогонку тебе ещё один: я люблю твою маму со школы. Рассказать, как мы познакомились? – усмехнулся, медленно увязая в воспоминаниях. – Это был июль, да такой жаркий, что даже после заката на песке яичницу можно было жарить. Мы с друзьями сидели на пляже, пытаясь не сдохнуть от духоты. Ныряли, выходили на берег, и снова падали в воду. И вот солнце