– Он промахнулся.

– Только потому что Ренат окликнул его.

Воцарилась тишина. Внутри него бушевала буря, он понимал ее рвение, но не мог потерять из-за вспышки ярости. Он не перенесет если с ней что-то случится. Она может загреметь за убийство, исчезновение сотрудника фсб, пускай тот и пошел по наклонной, никому не прощают. Вычислят и посадят показательно.

– Абрамова надо отдать властям, – он произнес то, что должен был, но понимал, в данной ситуации справедливее совершить самосуд за закрытыми дверями. Но тогда им точно не быть вместе, потому что одному из них придется взять это на себя. И этим человеком будет не Лаура.

– Рус, пожалуйста… – она взмолилась и подняла на него взгляд серых, как грозовые тучи, глаз. Его сердце сжалось от боли за нее. – Пожалуйста, скажи мне, где он…

Ответить на ее мольбы он не мог.

– Как Давид? – перевел тему, она все поняла и тут же сделалась собранной и холодной.

– Состояние стабильное, но тяжелое.

– Выходит, он брат Армана? – спросил, все еще поражаясь как вывернулась ситуация.

– Да, но Кристина не Хасанова. Её днк это подтверждает.

Он задумался.

Помолчали. Тишина не была тягостной. Она дарила умиротворение, точно так же как в той хижине.

– Тебе надо отдохнуть, – он произнес тихо почти ласково.

– Я не могу спать, вдруг пропущу новости, – ответила честно, и он вздохнул. Безотчетно наклонился и коснулся ее лба губами.

– Если он и вправду Хасанов, он выживет, – Рус произнес спокойно, и она заглянула в его глаза с надеждой. Он кивнул. Она позволила себя обнять и на секунду потерялась в тепле его рук. Подарила себе маленькую слабость.

– Спасибо, – произнесла, и он сжал ее крепче. Понимал: это последняя возможность быть к ней так близко.

Ангелина застегнула пуговичку моего белого платья, и я опустила волосы, которые тут же заслонили открытую спину. Я любила такой крой, когда перед полностью закрыт, а спина обнажена, и на сегодняшний ужин решила выбрать именно такой фасон.

Волосы оставила распущенными, лишь немного подвила кончики и вдела в уши серьги-бриллиантики.

– Выглядишь потрясающе, – невестка встала рядом со мной и наклонилась к зеркалу, чтобы подкрасить свои пухлые губы, а я повернулась к ней боком и погладила свой пока еще плоский живот.

– Когда у тебя начала проявляться беременность? – покрутилась сначала одним боком, потом другим, убеждаясь, что до живота тут как до Китая, и вздохнула. Так хотелось, чтобы он поскорее вырос.

– Не торопи события. С Сережей у меня не было живота до четырех месяцев, в автобусах никто не уступал место, да и в очереди в поликлинике не верили, что я беременна, пока не показывала обменную карту.

Я все никак не могу привыкнуть, что моя невестка не всегда была богатой. Точнее она была такой с детства, но когда ее отец выгнал ее из дома, лишив наследства, она вынуждена была как-то существовать полностью одна, да еще и с ребенком под сердцем.

Я покачала головой.

– Жаль, что ты не сказала Арману, он бы решил все проблемы по щелчку…

– Я боялась его, твой брат не сахар знаешь ли, – Ангелина снисходительно улыбнулась, и я показала ей язык.

– А с Лизой? – дочь Ангелина родила совсем недавно, малышке едва перевалило за месяц, но молодая мама уже вернулась в прежнюю форму.

– С ней живот появился раньше, около трех месяцев, но правильная одежда скрывала его почти до восьми, только тогда он стал заметен невооруженным взглядом. Говорят, что с девочками живот более плоский.

– Боже, как долго! – выдохнула, и в последний раз оглядев себя в зеркале отступила, кивая на дверь. – Ты идешь?

– А что, можно не идти на прием в собственном доме? – она наигранно округлила красивые глаза, и я фыркнула. – Не волнуйся из-за живота. Когда он по-настоящему вырастет, ты будешь сходить с ума от неудобства. Носки не надеть, шнурки не завязать, с постели без помощи не встать…

– Зато тогда я смогу ощутить, как толкается моя крошка, – снова погладила живот и вышла вслед за Ангелиной в коридор. Там нас уже ждал Арман.

– Принцессу уложил, Серега будет на стрёме, так что можем отдыхать.

– Если бы я не была твоей женой, я вышла бы за тебя снова, – Ангелина прошла к супругу и не заботясь о том, что они не одни, поцеловала Армана, на несколько секунд выпадая из реальности.

– Эй, я здесь вообще-то. Постесняйтесь, люди!

– Ты уже знаешь, откуда берутся дети, – мой брат довольный как сытый кот подмигнул мне, и я округлила глаза.

– Вы что, только что заделали еще одного?

– Боже, упаси! – взмолилась Ангелина и Арман легонько шлепнул ее пониже спины. Они начали ворковать о чем-то своем, и я решив оставить их одних зашагала к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

Гости уже начали прибывать. Отец встречал их в холле, оттуда доносились пока еще негромкие голоса, но скоро вся гостиная и зал для приемов будут полны народа.

Папа решил устроить ужин в честь выздоровления Самсонова.

Он хочет официально ввести Давида в нашу семью и едва дождался, когда тот встанет на ноги и будет готов посетить подобный прием.

Я же этого вечера боялась, как огня.

И дело даже не в том, что всем станет известно, что у папы был еще один сын, а в том, что я увижусь с Давидом.

В последний раз, когда мы стояли рядом, в него стреляли и он едва не погиб. И эта мысль заставляет меня паниковать. Ведь когда мы рядом вечно что-то случается…

Я подошла к лестнице, ведущей вниз и замерла на вершине. Около пятидесяти гостей уже приехали, папа стоял в группе каких-то мужчин, но заметив меня, махнул рукой, приглашая присоединиться. Я начала спускаться.

– Как ты себя чувствуешь? – он спросил негромко, когда я подошла к ним и, поздоровавшись со всеми, позволила папе себя приобнять. Опустила голову на его плечо.

– Вечером почти не тошнит, и я даже съела тарталетку пока мне наносили макияж.

Папа красноречиво покачал головой. Мне все еще не верилось, что мы не родные. Да, мы не похожи, но я не чувствую нехватку любви с его стороны, напротив, он очень заботлив и чуток, особенно сейчас, когда знает, что я жду ребенка.

Конечно, в глубине души я жалею, что он не сказал мне правду раньше, но видя, как он стремится загладить свою вину, я не могу на него сердиться, потому что у него на то были причины. И я благодарна отцу что он все же нарушил слово, которое клялся держать. За это я люблю его еще сильнее.

– Надеюсь ты не собираешься его пить, – папа посмотрел на бокал шампанского, который я взяла с подноса официанта и нахмурился. – Хотя от одного бокала не будет вреда, вероятно… – смягчился.