Глава 24

Тайна семьи Ладгальд.

На часах было уже девять утра, а Влад так и не появился.

«Может он не нашел мои комнаты или просто забыл, что хотел показать запретное крыло замка?» – размышляла Дея, стоя на балконе и пытаясь разглядеть высокую, черную фигуру среди суетящихся в саду рабочих.

Конечно, она понимала, что отыскать ее комнаты для Веда не проблема, да и на склерозника он не походил. А жаль, потому как эти предположения были менее удручающие, чем прочие мысли окутывающие девушку, словно удушливый, отравляющий газ. Больше всего Дея опасалась, что Влад уже пресытился общением с нею. Ведь он наверняка понял, что она ничем не отличается от прочих юных дурочек и так же, как и они уже на втором свидании млела, при каждом его касании, смотрела на него коровьими глазами и мысленно молила о новых, более смелых прикосновениях, в то время как он думал о высоком.

Конечно он говорил ей, что она необыкновенная, даже фантастическая, что она его восхищает и интригует. Ей единственной он открыл то, что для остальных, включая самого Вайеса было тайной за семью печатями. И все же она сомневалась, ей не верилось, что этот невообразимый, талантливый, неординарный и невозможно красивый юноша, мог всерьез увлечься ею. Ведь она ровным счетом не представляла из себя ничего особенного, кроме того, что оказалась Хранителем Синего леса. Но дар Хранителя – наследство предков, а Влад создал себя сам. Сам получал образование, развивался, достиг немыслимых успехов в различных областях и продолжал стремился к небывалым вершим. Даже Вайес считает его самым сильным Ведом в Мрамгоре и это при том, что он еще так молод.

«Какая же девушка может быть достойна, такого как он?» – вертелось в голове у Деи.

Естественно, она подозревала, что раз есть такой парень, значит где-то есть и достойная его девица. И то, что он не явился на назначенную встречу, заставляло Дею думать, что это вряд ли она.

Ее перламутровые представления о влюбленности сошли, словно старая краска, обнажая кровавые подтеки ноющие и саднящие. Все эти дни ожидания она плавилась в эйфорийном соку, надеялась, воображала. Теперь же сладкий зуд предвкушения обернулся пыткой.

Дея томилась в неведении и ожидании, не находя себе места. Возвращалась в каминную и прислушивалась к тишине за дверью, затем снова шла на балкон и всматривалась вдаль. Выдернула из щетки для волос половину зубчиков, теребя ее в руках. Даже переживания вчерашнего дня проведенного в Синем лесу отошли на второй план. Она помнила инициацию, песнь русалок, дары, которые сейчас аккуратно лежали на кресле, но все это сейчас казалось сном, чем-то нереальным, происходящим не с ней. А когда она уже была готова расплакаться от переизбытка чувств, раздался стук в дверь.

Девушка судорожно вдохнула, плечи непроизвольно взметнулись вверх, она затрепетала. Так и не преодолев волнения, она подошла к дверям, несмелой рукой повернула ручку и медленно отворила их. На пороге стоял Ян. Дея выдохнула, плечи тут же упали, а на лице отразилось разочарование.

– Ты уже одета? – удивился он. – В десять утра, я ожидал застать тебя еще валяющейся в кровати.

– Мне не спалось и я… – она запнулась – Да неважно.

– Пойдем завтракать?

– Ты знаешь, я себя отвратительно чувствую. Вчерашний день отнял у меня последние силы. Столько эмоций… Я, наверное, зря оделась. Пожалуй, проведу сегодняшний день в постели.

– Конечно, ложись, я принесу завтрак тебе в комнаты, и еще Гория позову, он даст каких-нибудь капель.

– Нет, Ян! Не надо Гория прощу! – в панике запротестовала Дея.

– Как скажешь, – отозвался Ян, хмурясь, – но завтрак я тебе все же принесу, – отрезал он, выходя от нее.

Хоть Дея уже и не верила, что Влад сегодня явиться к ней, перспектива их встречи с Яном, повергла ее в настоящую панику. Она бегала по комнатам, судорожно пытаясь сообразить, как выставить Яна, когда он вернется с завтраком. Но Дея была слишком взвинчена, чтобы придумать хоть что-нибудь путное, поэтому, когда Ян вошел с подносом, ей просто пришлось принять его заботу.

– Разжечь камин? – спросил он, усаживая ее на диван.

– Нет мне не холодно, – устало проговорила Дея.

– У тебя жар? – спросил Ян и поцеловал ее лоб.

– Нет у меня никакого жара! – раздраженно бросила она, отстраняясь.

Ян сконфужено отодвинулся.

– Может, я все-таки схожу к лекарю сам и попрошу для тебя каких-нибудь капель, успокоительных, например. Я думаю у тебя просто нервное переутомление.

– Да, ты прав, пожалуй, я перенервничала, – согласилась девушка. – Но ты все равно не ходи к Горию. Не хочу, чтобы они знали, как я это переживаю.

– Хорошо, – сдался Ян и налил ей из кувшина горячего молока.

Дея есть не хотела, она вообще не понимала, как в таком состоянии можно думать о еде. Но если она не притронется к завтраку, Ян так и будет сидеть над душей, а ей хотелось поскорей остаться наедине со своими страстями. Она отпила молока и даже осилила половину рогалика, а потом, почувствовав невероятную усталость, опрокинулась на подушки и закрыла глаза.

– Дея, – чуть слышно позвал Ян.

– А?

– У тебя слабость, надо бы в постель, – проговорил он.

Она ничего не ответила, разочарование забирало последние силы, обесцвечивая радужные грезы первой влюбленности. Дея только почувствовала, что ее подняли с дивана и несут. Обхватив Яна за шею, она уткнулась лицом в его широкую, часто вздымающуюся грудь и ее охватило безволие. Она престала понимать, что происходит, сознанием ее уже завладевали сонные грезы.

Ян тем временем донес ее до кровати и, не выпуская из рук, уселся на самый ее краешек, видя, как Дея все больше и больше погружается в забытье. Взгляд ее становился бессмысленно-блуждающим, а голова запрокидывалась, не желала слушаться.

Ян прижал ее к своей груди и ей вдруг почудилось, что она никакой не Хранитель, а маленькая, хрупкая девочка из интерната, которую утешает ее верный друг. И тут, словно щелкнул какой-то переключатель, Деи сделалось так хорошо и уютно в этих родных и сильных руках, всегда готовых поддержать ее, на этой груди, в которой билось отзывчивое и любящее сердце.

Когда она находилась рядом с Яном – это было естественно и легко, не так как с Владом. В объятиях друга Дея чувствовала себя защищенной. Стоило же Веду прикоснуться к ней и она превращалась в таящее мороженное. Он волновал ее, и это волнение было чем-то новым для Деи, порой даже невыносимым.

Эту разницу между ними она сейчас ощущала очень остро, возможно,