не сможешь помочь ей. Наша жизнь отличается от людской, но не наши сердца.

Дея вздохнула, посмотрела на проплывающих мимо рыб, а потом неожиданно спросила.

– А мои родители, какими они были? Вы ведь помните их?

– Конечно, Госпожа. Ваша мать была сама чистота и благородство. У вас ее осанка, – начала Божена.

– У нее были прекрасные карие глаза, – подхватили ее сестры, – и длинные, белые волосы

– Не рыжие? – удивилась Дея.

Русалки снова захихикали, и Дея подумала, что в один только их смех уже можно было влюбиться. Он был таким чистым и звонким, словно сотни крошечных колокольчиков нанизали на нитку и они переливаются, звоном.

– Рыжим был ваш отец, – сказали они насмеявшись.

– Отец, – разочарованно повторила Дея, представив себе конопатого мужичонку.

– О-о-о! – пропели русалки, уловив ее настроение, – ваш отец был невероятно притягательный мужчина.

– Да, да! – заговорили они хором, – Такой высокий и статный, очень пылкий и темпераментный бунтарь. Как он ухаживал за вашей матерью! Между прочем, у нее были и другие ухажеры, но она выбрала вашего отца, за живой ум и кипучую энергию. Вы невероятно похожи на него: те же зеленые раскосые глаза, приподнятый подбородок и этот гордый взгляд.

Дея пыталась представить своих родителей, но ей это не удавалось. Она знала только ту реальность, в которой была сиротой и решила не расспрашивать больше ничего о родне, потому что даже здесь в Багорте уже ничего не измениться. Их нет и теперь ее семья – эти удивительные создания, живущие в озере, деревья и камни, цветы и животные, сама земля, что питает в этом лесу каждую травинку.

Дея вынырнула на берег, желая скрыть накатывающие слезы и увидела, что там собрались лани и другие звери, а на большом валуне сидел леший, свесив свои тощие ножки. Она поманила его пальцем, и он тут же поспешил подойти.

– Мой милы леший, – Дея погладила его по лохматой голове, – у тебя такой потрепанный вид, – сказала она грустно. – Надо бы тебе справить новый кафтанчик.

Леший ничего не сказал, только уткнулся своим крохотным личиком в ладони и заплакал. Дея вышла из воды, накинула на голое тело свой плащ и взяла его на руки, затем чмокнув в макушку, усадила обратно на валун. Он успокоился и теперь улыбался во весь беззубый рот.

– Ты умеешь говорить? – спросила Дея.

Леший поводил бровями и виновато улыбнулся. Но в голове у Деи зашелестели другие голоса.

«Он мог, но за время твоего отсутствия, Госпожа, разучился. Не кори его строго, он единственный кто хоть как-то мог охранять нас от черных дровосеков и жадных охотников, что ставили капканы, когда у животных был гон. Без Хранителя лес дичает и люди, что живут рядом с ним тоже – ими овладевает алчность».

Голос в Деиной голове умолк и она, наконец, заметила у себя на плече лапу ели, что росла в паре вершков от валуна. Ель качнулась, убрав лапу, и Дея поняла, что так с ней общаются деревья.

– Сколько же еще невероятного и сверхъестественного произойдет со мной в этом мире, прежде чем я привыкну к волшебству? – спрашивала Дея сама себя.

Она протянула руку к ели, чтобы спросить у своего леса, чего он от нее ожидает, но в этот момент на поляну перед озером опустилась Маюн, а вместе с нею и Ян.

Он был хмур.

«Злиться, что ушла не предупредив», – поняла Дея.

Ян приблизился к ней.

– Да, что с тобой такое твориться? – спросил он раздраженно. – Днем была больна, а вечером пропала, ускакала в дождь. Это ты так по дороге промокла? – спросил Ян, проводя рукой по ее мокрым волосам.

– Нет, я купалась, – ответила Дея спокойно.

– Больная?

– Ян, я чувствую себя уже гораздо лучше. Мне надо было прийти сюда раньше.

– Да, извини, – Ян хмурил брови и отводил взгляд, – я просто волновался… и.... Да не важно. Пойдем домой, – попросил он.

– Я и так дома, Ян, – сказала Дея как можно мягче.

– Да… Но.... Но твое жилище еще не построено, – нашелся он. – Где ты будешь спать.

– Я думаю, какая-нибудь елочка приютит меня, согрев своими большими лапами, – произнесла Дея весело.

– Дея, – начал Ян умоляющим голосом, – ты девушка, а не ушастый заяц в теплой шубе. Ты ведь даже ни разу не ночевала в лесу. Подожди хотя бы до того времени, пока тебе не починят дом.

– Это слишком долго!

– Хорошо, я построю тебе уютный шалаш, чтобы ты не спала под открытым небом. Но сегодня прошу, вернись в замок.

– Госпожа, – позвали ее русалки, и она подошла к ним, – Госпожа, он так мил и внимателен, не отказывай ему.

– Да, Госпожа, негоже отказывать такому красавчику, – укорила ее самая молоденькая русалка.

– Он мой друг детства, – пояснила Дея, смущаясь.

– Да, Госпожа, – согласились и другие, – но от этого он не становиться менее привлекательным, – и они разразились своим чудесным смехом.

– Иди с ним, Госпожа. Ни один Хранитель не находится в лесу постоянно, но возвращайся, мы будем ждать. Весь лес будет ждать.

В голове у Деи снова зашелестело:

«Ступай, Госпожа, твой вопрос никуда не уйдет, ты задашь его завтра, и мы ответим».

Дея вздрогнула, но ель уже убрала свою пушистую лапу. Дотронувшись до ее шершавой коры, она улыбнулась, пообещав вернуться.

– До завтра, – попрощалась она со всеми, отвязывая Дорену.

– Ты, что хочешь скакать в ночи на лошади? – удивился Ян.

– Но я же не могу оставить ее здесь, она, наверное, тоже не привыкла ночевать без крыши над головой.

– Эта кобылка подобрана для тебя не случайно, – пояснил Ян. – Она найдет дорогу к замку, стоит ей приказать и к лесу тоже. Попробуй.

Дея недоверчиво посмотрела на Яна, но все же зашептала на ухо лошади:

– Дорена, скачи в замок.

К ее удивлению кобылка коротко фыркнула и припустила галопом.

– Она, что же действительно вернется в замок?

– Да, и ты, я надеюсь, тоже, – он указал на Маюн, склоняющуюся для того, чтобы принять их на свою исполинскую спину.

Дея кивнула и уже хотела было подойти у Страж-птице, но вспомнила, что под плащом на ней нет абсолютно ничего, ее одежда осталась на берегу. Она посмотрела в сторону скомканного платья, а потом поймала страдальческий взгляд Яна.

– Дея… – протянул он, уставившись на нее, пожирающим взглядом.

– Купалась я, – напомнила она.

– Без всего?

– Естественно, я же в своем лесу.

– Ясно, – проронил Ян, заливаясь краской и отворачиваюсь. – Оденешься?

– Да, уже, – отозвалась Дея зашнуровывая платье, под хихиканье русалок.

Ян медленно развернулся, посмотрел на улыбающихся Озерных дев, которые в отличие от Деи не стеснялись