Полторы недели понадобились воеводе Михаилу Морозову, чтобы, не прибегая к штурму Изборска, принудить литовцев к сдаче. Это произошло 28 января.

В крепость тут же отправилась опричная комиссия. В начале февраля в Москву были доставлены русские изменники, выступившие на стороне литовцев.

8 февраля к Ивану Грозному явился Малюта и доложил:

– Государь, следствие по делу о захвате Изборска закончено.

Иван Васильевич указал ему на лавку.

– В ногах правды нет. Садись и рассказывай обстоятельно.

Малюта присел.

– Вот что удалось выяснить. Отряд литовцев численностью в восемьсот человек тайно подошел к Изборску. В ночь на восьмое января он встал вблизи крепости и окружил ее малыми силами. Командовали отрядом князь Александр Полубенский с братом Иваном. При них были трое русских бывших служивых людей, бежавших в Литву. Один из них, Тимофей Тетерин, до пострижения в монахи и бегства был стрелецким головой.

– Слыхал о нем, продолжай, – сказал царь.

– Так вот этот Тетерин и придумал, как взять без боя Изборск, предложил переодеться в опричников. Он говорил с воротником. Тот услышал, что прибыл отряд царя, и пропустил литовцев в крепость.

Иван Грозный спросил:

– Разве воротник имел право пускать кого-либо за стены без доклада воеводе или начальнику стражи?

– Нет, но воевода в то время, прости, государь, пьянствовал с войсковыми начальниками и дьяками. Воротнику не у кого было спрашивать разрешения, а Тетерин грозил смертью за непослушание. Поляки захватили в плен всех. Только сотня Анисима Ильина, пославшего гонца в Москву, да люди Ефима Гранина, прорвавшиеся к ним, оказали сопротивление.

– Они погибли?

– Нет, государь, продержались до подхода воеводы Михайло Морозова. Впрочем, литовцы особо не пытались сбить их с башни и части стены, не желали, видно, нести потери. Они больше грабили, надругались над храмом.

– Пленных и наших предателей доставили на Москву?

– Вельможи Сигизмунда ушли из крепости, узнав, что к Изборску идут войска из Юрьева. Они бросили отряд. Предатели не пожелали сдаться, ратники Морозова порубили их. Воинских начальников да сообщников Тетерина, подьячего Семена Андреева, Петра Лазарева, дьяков ближних к Изборску ливонских замков доставили в Москву. Они признались, что готовились к сдаче полякам Мариенбурга, Тарваста и Феллина, даже Пскова. А над сей изменой якобы стоит Пимен, архиепископ Новгородский.

– Что значит якобы?

– Против Пимена у нас нет никаких доказательств. Так что обвинить его мы не можем.

Иван Грозный зловеще проговорил:

– Пока не можем. Но мое время придет. Пимен являлся главным обвинителем Филиппа. Он добился его низложения, но так и не получил митрополичью кафедру. Вот и повод для мести мне. Выступить против меня наши внутренние враги не могут. Сил не хватает. А вот сдать города и крепости Сигизмунду – почему нет? Получай, мол, царь, подарок. Они не думают, к чему может привести их гнусная месть. Отпадение Ливонии, новгородских и псковских земель смертельно для России. Это, Малюта, распад страны. Удайся заговор, и нас тут же разорвут внешние враги. Покуда не поздно, необходимо гасить бунт в зародыше. Предо мной выбор: уничтожение нескольких тысяч бунтовщиков или гибель многомиллионного народа. Что я должен сделать, Малюта?

– Все ясно, государь. Так что, готовим поход на Псков и Новгород?

– Да, – твердо ответил царь. – На лето.

– Если турки да татары не помешают.

– Астрахань! – проговорил государь. – Еще одна заноза и ой как не вовремя.

– А зачем ждать лета, государь? Мы можем сейчас двинуть опричные войска к Пскову и Новгороду.

– Тронься мы из Москвы, как турки тут же пойдут на Астрахань.

– Так что же делать, государь? Получается, что у нас нет выхода?

– Нет, Малюта, он всегда есть. Просто не все его видят. Значит, так!.. Первое, что надо сделать, это протрясти крепости, захваченные у врага. Всех главных дьяков и приказных в тех городах казнить, посадить на их место верных нам людей. Второе, отслеживать обстановку в Пскове и Новгороде, держа наготове не менее трех тысяч опричников для быстрого подавления восстания. За Пименом установить особую слежку. Третье, готовить войска для отражения нападения на Астрахань. Их собирать в Нижнем Новгороде. Начальниками назначить Морозова, Серебряного и Сабурова. Верховного воеводу я им пришлю позже. Вели подготовить соответствующие указы.

– Слушаюсь! Позволь сказать?

– Ну?

– Думаю, надо поменять власть в Пскове и Новгороде. Особенно в Новгороде, дабы лишить архиепископа Пимена возможности творить то, что ему вздумается. Он владыка, вот пусть и занимается церковными делами.

– Это мысль. Я подумаю.

– А за Пименом, государь, не беспокойся, я такую слежку установлю, что каждый шаг его будет нам известен.

– Ступай, Малюта, исполняй приказ!

– Слушаюсь, государь!

В марте 1569 года с юга пришло тревожное сообщение. В Кафу, порт в Крыму, начали приходить турецкие корабли с янычарами. Разведка доложила, что вторжение на русские земли поначалу было назначено на 26 апреля, но отложено в связи с переговорами Турции и Польши.

Сигизмунд, как и предполагал Иван Грозный, отказал султану в просьбе пропустить турецкие войска через Польшу. 31 мая они двинулись из Кафы к русским границам. Главная задача турок и крымцев состояла в том, чтобы дойти до переволоки, самого узкого места между Волгой и Доном. Султан велел им выкопать канал, по которому в Волгу должен был войти турецкий флот. Захват Астрахани и низовьев Волги создавал все возможности для дальнейшего наступления.

Для отражения нападения турецко-татарских войск у Нижнего Новгорода была сосредоточена сильная русская армия. Командующим царь неожиданно назначил Владимира Старицкого.

Мятежное боярство воспрянуло духом. Тот самый князь, на которого оно делало ставку, вдруг получал ответственное назначение, а главное, силы, которые можно было повернуть против царя. Даже то, что Иван Грозный никогда не предпринимал необдуманных ходов, не насторожило боярство.

Царь, назначая двоюродного брата командующим войсками у Нижнего Новгорода, хотел убедиться, действительно ли Владимир Андреевич решил порвать с мятежным боярством. Торжественный прием, устроенный ему в Костроме, и поведение Владимира Андреевича, спокойно принимавшего царские почести, рассеяли все сомнения. Князь Старицкий оставался марионеткой в руках врагов государя. Его судьба была предрешена.

Получив известие из Костромы, Иван Васильевич тут же приказал Владимиру Андреевичу прибыть в Александровскую слободу. Войскам Морозова, Серебряного и Сабурова он повелел спешно идти к Астрахани.

Тем временем Малюта Скуратов затеял собственное расследование в отношении князя Старицкого. Из Нижнего Новгорода только что вернулись дворцовый повар Молява с сыновьями, куда они ездили за белорыбицей для царского стола. Скуратов приказал арестовать их.