Значит, он прошел долгий путь от мальчика, который хотел накормить голодных детей. Или, возможно, Гемиола все это время неправильно понимала того мальчика.

– Кто научил гекзарха танцевать?

– Он мне об этом никогда не говорил, – сказала Черис. – Он вообще мало говорил о том, откуда пришел. Он видел, как гибнет великое множество планет, видел поля сражений и полигоны для испытаний оружия, для которого у нас больше нет названий, видел миры, раздираемые собственными проблемами. К тому времени, когда он встретил меня, смерть не слишком его волновала. – Она криво усмехнулась. – Во всяком случае, это у нас было общее.

Черис казалась гораздо убедительнее, когда не пыталась объяснить змееформе, насколько гекзарх был испорчен. Как будто порочность имела какое-то значение для гекзарха. При чем тут порочность, когда он всю свою жизнь делился с гекзархатом знаниями и технологиями? Змееформа не была уверена, к какому ответу на этот вопрос склонялась.

Во множестве миров Черис – или Джедао – знали как Жертвенного Лиса. Те же самые миры не знали имени гекзарха. Змееформе теперь это было известно. Гекзарх предпочитал действовать, оставаясь в тени. И хотя люди не шептали имя гекзарха со страхом, они боялись мира, который он создал.

«Что же пошло не так?» – спросила себя Гемиола.

– Время от времени Куджен тосковал по дому, – сказала Черис. – Это все, что я знаю. Я не думаю, что его дом был хорошим местом. Но он принадлежал ему и перестал существовать, а такие вещи имеют значение. Шуос Микодез как-то сказал мне, что когда-то Куджен был беженцем. Трудно себе это представить, но информация Микодеза, как правило, достоверна. Обычно я жалею, что это так.

– Вы с Кудженом, должно быть, вели отличные беседы, – ехидно заметил 1491625.

– Мы так и делали, – сказала Черис, чье настроение немного улучшилось. – Помню один раз, сразу после того, как мы… заключили союз. Еще тогда, когда Джедао был жив, и состоялась наша первая встреча. – Она махнула в сторону Гемиолы. – Даже до Тефоса, много лет назад.

– Рассказывай, – сказал 1491625, саркастически помаргивая.

– Если ты так ненавидишь мои истории…

– Я хочу знать, – сказала Гемиола.

Улыбка Черис была невеселой.

– Мы договорились, что гептархат должен переродиться, – сказала она. – Мы… какое-то время мы это обсуждали. Момент был опасный.

По участившемуся пульсу и температуре Черис Гемиола догадалась, какую форму принял разговор. Но она не стала на это указывать. Если женщина не хочет поднимать эту тему, то и сервитору не стоит.

– Я говорил об изменениях в военном кодексе в рамках общей программы социальных реформ, – протяжный акцент Черис стал сильнее. – По какой-то причине я намеревался пересмотреть раздел, посвященный военным трибуналам. Может быть, мне следовало заняться этим вплотную. Оно могло бы пригодиться позже.

– Я думал, тебя так и не отдали под трибунал, – сказал 1491625.

– Формально ты прав.

– Значит, твое увольнение с позором…

– Я и не мечтал о точном соблюдении регламентов, – солгала Черис. Ни 1491625, ни Гемиола не стали ей на это указывать. – Как бы то ни было, Куджен приподнялся на локте и спросил: «Пока ты возишься с регламентами, которые больше никого не волнуют, кто будет управлять гептархатом?» И я сказал, что мне придется делать эту работу, пока не будет создано временное правительство, если только он не захочет взять ее на себя. – Она скривилась. – Я предложил побороться за это право врукопашную. В тот раз все казалось забавным. И тогда же…

– Да? – спросила Гемиола, когда Черис замолчала.

Черис выдохнула с ироничным видом, продолжая вспоминать:

– Он не верил, что я могу отказаться от власти. И он был прав. На каком-то уровне я знал: стоит мне промедлить, и власть окажется в моих руках, хочу я этого или нет. И я не хотел… но никто из тех, кто свергает целое правительство, не заслуживает доверия в этом вопросе. Вот почему я ушла от верховного генерала Брезана девять лет назад. Я не хотела мешать переменам.

На этот раз Гемиола поверила, хотя и не понимала всех мотивов этой женщины. Но кое-что встревожило змееформу…

– Гекзарх знал? И он не пытался остановить тебя?

Черис не рассмеялась и не стала насмехаться над сервитором.

– Гемиола, – сказала она. – Джедао был оружием в Арсенале Кел. Я принадлежал Командованию Кел. По-твоему, когда гекзарх Нирай Куджен привозил меня на Тефос, он делал это с их разрешения?

Змееформа догадалась, каков ответ на этот вопрос.

– Зачем ему разрушать мир, который он построил? – спросила она.

– Его марионетки все хуже слушались хозяйских рук, – сказала Черис. – При жизни Джедао фракция Лиож сделалась очень сильной. И ее члены начали задавать неудобные вопросы о поминальных церемониях и о том, можно ли их отменить. Это не понравилось Куджену.

«Мы – государство из тысяч и тысяч миров, и мы не можем помешать ребенку умереть от голода рядом с одной из академий нашей фракции».

– Я не могу объединить гекзарха, которого ты помнишь, с гекзархом из его ранних записей, – сказала Гемиола. – Впрочем, в тех, что были сделаны позднее… он больше погружен в свои занятия и меньше интересуется людьми, кроме тех случаев, когда они ему полезны.

– Есть такая тенденция, – сказала Черис. – Я не знаю, как оно бывает с сервиторами. Люди не живут по 900 лет. Даже в течение обычной жизни мы сильно меняемся.

Гемиоле не нужно было спрашивать, откуда она это знает, – ведь часть ее была Джедао. Все знали историю Жертвенного Лиса. Змееформа даже смотрела некоторые драмы о нем, хотя у нее не хватило смелости спросить Черис, что она о них думает.

– Должно быть, он рассказал тебе о своих мотивах, – сказала Гемиола. – Чего он хотел?

– Он утверждал, что речь идет о том, чтобы наблюдать за возрождением мира, – сказала Черис. – Я ни на секунду в это не поверил. Куджен никогда не заботился о высоких абстрактных принципах. Единственное, что действительно имеет для него значение, – это математика. Во всяком случае, он не стал бы рисковать собственной шкурой ради высокого абстрактного принципа. Он посвятил себя самым элементарным удовольствиям. Еде. Сексу. Красивой одежде. Он… спал он мало, но ему нравилось смотреть, как спят другие люди. – Черис откинулась на спинку сиденья и устало потерла глаза. – Я сразу понял, что ему не нравится быть уязвимым. Он соорудил для себя идеальную защиту.

– Но принципы заботят тебя, – сказала Гемиола, до которой наконец дошло. – И тебе не нравилась система гекзарха.

– Нет. – Глаза Черис стали холодными и напряженными, как у убийцы. Ее глазами на Гемиолу смотрел Джедао. – Я бы с удовольствием прикончил его. Но убийство не решило бы проблему, даже если бы я смог такое устроить. Я пытался, когда впервые встретил его. Он просто захватил новое тело, и после этого я понял, что у меня нет способа избавиться от него навсегда. Поэтому мне пришлось сблизиться с ним, чтобы узнать все, что можно, и попытаться реформировать его систему. Кроме того… – она скорчила гримасу, – мы нуждались друг в друге.