Сначала они не поверили и решили, что это одна из его шуточек, к тому же довольно глупая, да и время выбрано неудачно. Но он вытащил из кармана пачку писем и зачитал вслух указания, которые собирался отправить начальнику станции в Далидже.

Это подействовало на детей магически – мистер и миссис Стивенс даже вспомнили, как те вели себя много лет назад, когда были маленькими, – а тут еще и к чаю неожиданно подали великолепный пирог со смородиной. Эрни вскочил и закружился по комнате в танце, чуть ли не крича от радости. Потом вернулся к столу и потребовал еще рисового пудинга. Дик тоже взял себе добавки; его глаза снова сияли, и тучи в гостиной рассеялись, хотя за окном они никуда не делись.

Но какое теперь имел значение этот дождь? Пусть себе льет! Пусть хоть град пойдет! Впереди еще один день – два ясных дня – пятница – суббота! “Красота!” – выкрикнул Эрни.

Они оделись и поспешили к пирсу, и там началась одна из тех восхитительных, рождающихся без подготовки интерлюдий, которые почему-то остаются в памяти, затмевая тщательно продуманные события. Они с головой нырнули в разноцветное море автоматов; на одном из них Дик провел с мистером Стивенсом потрясающий футбольный матч, а остальные, стоя у них за спиной и вытягивая шеи, подзадоривали их и смеялись. Посмотреть, в чем дело, собралась целая толпа, и, когда матч закончился, семейству пришлось едва ли не расталкивать людей локтями, чтобы отойти от автомата.

– А как насчет вот этого? – воскликнул мистер Стивенс, указывая на большое заманчивое объявление.

Это утверждение показалось мистеру Стивенсу несколько противоречивым.

– Что же это за идеальная игра на ловкость, – сказал он, – если любой может выиграть?

После минутного раздумья остальные поняли, в чем дело, и рассмеялись.

Они заплатили пенни и посмотрели на “Дом с привидениями”, а потом Дик с первого удара вывел из игры Уильяма Грейса[11] на автомате для игры в крикет. Дождь загнал под крышу большую толпу – веселую, благодушно настроенную толпу, которая твердо решила по мере сил насладиться испорченным днем: здесь стоял теплый запах промокших макинтошей, повсюду звучали взрывы смеха, тяжелое и размеренное дыхание тех, кто сражался с автоматами, глухой стук каблуков по голым доскам – но что это был за день! Иногда Стивенсы садились отдохнуть и смотрели, как другие люди пробуют свои силы, а потом снова вступали в игру – иногда им удавалось одержать победу, и они получали свои монетки обратно, а иногда нет, – но какое это имело значение, когда их ждали еще два великолепных полных дня!

– Сюда! Мам! – крикнул Дик. – Иди сюда, будем определять твой характер.

Он стоял рядом с автоматом, который сулил еще больше тайн, чем те, которые его окружали. Волшебник в высокой шляпе, похожей на сахарную голову, и длинной мантии, украшенной знаками зодиака, с сосредоточенным видом указывал палочкой на узкую прорезь, в которую нужно было вставить пенни. Взамен он обещал вознаградить вас подробным и беспощадным описанием вашего характера.

При виде автомата миссис Стивенс слегка побледнела и отпрянула.

– Нет! Только не я! – сказала она и нервно хихикнула. Смех должен был скрыть ее страх, которого она втайне стыдилась: конечно, глупо бояться автомата, но она всегда внутренне съеживалась от ужаса перед людьми и предметами, которые предлагали раскрыть тайну ее характера, или ее будущего, или даже прошлого. А вдруг эта штука расскажет ей, что она попадет под колеса? Или что она свалится в колодец и утонет? Правда это или нет, но страх омрачил бы ей всю оставшуюся жизнь… – Нет, не надо, – взмолилась она.

– Да ладно тебе! – засмеялся Дик. – Это же просто шутка!

Но она решительно шагнула назад, и Дик схватил за руку отца.

– Смотри, пап! Он определит твой характер – за пенни. Давай узнаем о тебе все, пап!

Мистер Стивенс был об этой затее того же мнения, что и его жена: он испытывал такой же необоснованный страх и питал такое же отвращение к этим маленьким автоматам. Кто знает – вдруг ему предскажут что-нибудь ужасное и зловещее? Но не мог же он позволить себе предстать перед всей семьей суеверным трусом. С нервным смешком он вытащил пенни и храбро вставил его в прорезь.

Снизу с обнадеживающим щелчком выдвинулся ящичек – там лежала злосчастная маленькая карточка, испещренная таинственными буквами. Мистер Стивенс вытащил ее и стал было искать пенсне, но Дик отобрал у него карточку и начал читать вслух:

“У вас миролюбивый нрав, вы скромны и говорите сдержанно. Вы цените свободу от условностей, вам нравится бывать на открытом воздухе и жить за городом. Вы обладаете большой силой воли, слушаетесь голоса разума и умеете давать хорошие советы. Вам нелегко заводить новых друзей, но вы преданы тем, с кем уже дружите. Вы довольно чувствительны к мнению окружающих”.

Несколько раз Дику приходилось замолкать, чтобы все перестали смеяться; мистер Стивенс смеялся вместе с ними – но его изумление все росло, и ему становилось не по себе. Конечно, бояться нелепо: это всего лишь автомат, всего лишь странная прихоть случая – но ведь описание оказалось необычайно точным! Что ни говори, а оно действительно подходило к нему – вплоть до лукавого намека на его чувствительность…

А вдруг в этой нелепой машине действительно скрывается какая-то таинственная сила? Смешно было даже думать об этом, и все же – описание и вправду было пугающе правдивым. Мистер Стивенс молчал, когда они шли по пирсу; он тихонько сунул карточку в карман жилета, чтобы перечитать ее более внимательно, когда останется один.

Внезапно взгляд Дика упал на еще один такой же автомат.

– Давай, мам! – воскликнул он. – Теперь твоя очередь – это совсем не страшно!

Но миссис Стивенс, задыхаясь, снова отпрянула. – Нет! Ей-бо-огу, не надо, Дик. Я не хочу… Ты же знаешь, что я не хочу!

Но Дик и Эрни увлекли ее к автомату и чуть ли не силой заставили опустить пенни в прорезь. Они, конечно, ничего не понимали; они бы никогда не стали так поступать с ней, если бы знали, что она чувствует, – они-то просто думали, что виной всему ее застенчивость, ее нежелание тратить деньги на себя…

Опять с деловитым щелчком выскочил ящичек, в котором лежала карточка с описанием характера миссис Стивенс.

– Я прочту? – со смехом спросил Дик.

– Давай! – сказал мистер Стивенс, поворачиваясь к жене с ободряющей улыбкой.

Дик вытащил карточку, и миссис Стивенс почувствовала, как ее внезапно охватывает дрожь, – почувствовала внезапную слабость в коленях…

– “У вас миролюбивый нрав, вы скромны и говорите сдержанно”, – начал Дик. – “Вы цените…” – Вдруг он запнулся. – Ой! Да это то же самое, что и у папы!