— Ты чудовище! Без…

— Хочешь поссориться?

— Без души, без умения любить…

— Уж какой есть.

— Боже! Где были мои глаза…

— Хватит, — оборвал собеседницу Антонов, — тыне школьница, замужняя особа!

— Я в разводе.

— Все равно не девочка.

— Мерзавец!

— Тише!

— А если пойду к директору? В партком? А?

— Скатертью дорога, но ничего не добьешься.Лучше не начинай, просто опозоришься.

Раздался шлепок.

— Дура! — взвизгнул Михаил Петрович, потомпослышался звук шагов.

Сгорая от любопытства, Нина Леонидовна юркнулав заросли жасмина, присела на корточки, очень осторожно чуть-чуть развела ветвии увидела справа дорожку, по которой быстрым шагом удалялся Антонов, а слевамаячила скамейка, на которой, скорчившись, рыдала смуглянка Маша.

Нина Леонидовна мигом поняла, о чем шла речь:Маша переспала с Антоновым и забеременела, Михаил Петрович отправляет пассию нааборт, а девица боится. Очень мило!

На следующий день Нина Леонидовна кинулась вбиблиотеку, где работала Маша. Дама решила зажать смуглянку в угол и вытрястииз нее признание в незаконной связи, но намерение осуществить не удалось —научную литературу выдавала другая девушка.

— Где Машенька? — заулыбалась Нина.

— Заболела, — ответила библиотекарша.

— Ой, беда, — запричитала ученая дама. — Чем?

— Вроде гриппом, — сообщила коллега Маши.

— Дайте ее телефончик, позвоню, спрошу, может,надо чего, — засюсюкала Нина Леонидовна.

— У меня его нет, — пожала плечами девушка, —спросите в кадрах.

Нина Леонидовна закивала. Через пару деньковона раздобыла все координаты Маши: адрес и телефон. Она напечатала на пишущеймашинке записку: «Анна! Я ваш друг, поэтому предупреждаю: приглядывайте замужем, он завел роман с Машей Ивановой, библиотекаршей из НИИ. Сообщаю вамместо ее жительства, сходите и потребуйте объяснений». Листок Нина Леонидовнасунула в конверт, а потом не поленилась съездить на другой конец города изасунуть анонимку в почтовый ящик Антоновых. Вот только возымела ли кляузадействие, «доброжелательница» не узнала. Маша в НИИ не вернулась, уволилась, аМихаил Петрович выглядел обычно. Если Анна и разобралась с мужем, то никакихвидимых следов выяснение отношений не оставило. Больше, как Нина Леонидовна нистаралась, ей не удалось поймать мужчину, Михаил Петрович вел себя безупречно.Во всяком случае, на службе он никому явных знаков внимания не оказывал.

— Но я уверена, что он изменял Анне направо иналево, — щебетала сейчас Нина Леонидовна. — Повадится мужчина на сторонуходить, его не остановить. Так ей и надо! Сама себе судьбу выбрала! Еслинапишете, что Антонов потаскун, не ошибетесь.

— Адрес Маши Ивановой не помните? — на всякийслучай спросила я.

— Конечно, нет. Вы бы еще про телефонспросили! — фыркнула Нина Леонидовна.

— Интересно, в отделе кадров он сохранился?

Нина Леонидовна пожала плечами:

— Вполне вероятно.

— А где у вас сидят менеджеры по персоналу? —не успокаивалась я.

Кандидат наук ткнула пальцем в окно:

— Видите два домика? Голубой — лабораторияАнтонова, розовый — административный корпус.

— Спасибо, — кивнула я и пошла к двери.

— Душенька, — пропела Нина Леонидовна, — вотвам моя визитка. Напишете статейку, сразу звякните и приезжайте. Надеюсь, СеменСавельевич перестанет пролеживать бока на диване и придет на работу. Только незабудьте, у вас в руках эксклюзив, сделаете матерьяльчик и прославитесь. Даочень не тяните, дорога ложка к обеду. Это ваш шанс подняться, скажете мнепотом «спасибо». Впрочем, не надо благодарности, я помогаю многим людям.

Я вышла из душного здания и с удовольствиемглотнула свежего морозного воздуха. Право слово, некоторые особы хуже гиен,даже самая гадкая тварь любит своих детенышей и старается помочь им. Одни зверироют уютные берлоги, другие оборудуют норки, гнезда, чтобы младенцам былокомфортно. Даже осуждаемая всеми кукушка и та подбрасывает яйца в хорошиегнезда, не швыряет их на помойке, как некоторые женщины младенцев. Откуда вНине Леонидовне столько злобы?

И еще. Сколько матерей ломают жизнь своимдетям, твердо заявив им: «Мне твоя будущая половина не по вкусу, выбирай: илиродители, или жизнь с неподходящим человеком». Впрочем, в конфликте участвуютдве стороны. Похоже, Анна под стать маменьке, если сумела одним ударом обрубитьвсе связывающие ее с родительницей нити.

Есть у нас с Катюшей одна знакомая, НастяВикторова. Она так ни разу и не вышла замуж, потому что ее мамаша при виделюбого кандидата на руку и сердце дочурки кричала:

— Гони его прочь! Мерзавец раскатал губы на нашуквартиру и дачу.

Настя покорно соглашалась с маменькой и врезультате осталась одиночкой. Мы с Катюшей несколько раз говорили Викторовой:

— Конечно, родители плохого не посоветуют, ножить следует своим умом, не обращай внимания на мамины вопли.

— Нет, нет, — испуганно повторяла Настя, — унее больное сердце.

Результат известен. Вот и думайте теперь, каклучше поступать. С одной стороны, мама хочет добра дочери, с другой — лишает еесчастья…

Углубившись в отвлеченные размышления, ябежала по узенькой обледеневшей дорожке к домику, где находилась администрацияинститута. Не знаю, как у остальных людей, а у меня мыслительный процессотнимает много сил, думать и одновременно смотреть под ноги не получается.Сколько раз приказывала себе: «Лампа, если вышла на улицу, выбрось из головыабсолютно все, сосредоточься на дороге!» И обычно мне удается нормальнодобраться до конечной цели, но сегодня мозг полнился информацией, выведанной уНины Леонидовны. Я неслась по ледяной тропинке, не разбирая дороги. Угадайте стрех раз, что случилось через несколько секунд?

Носок сапога зацепился за валявшийся кусоккирпича. Чтобы не упасть, я машинально шагнула влево, на припорошенную снегомземлю, но под белым покровом неожиданно оказался лед, гладкий, словно зеркалокатка. Уже понимая, что падаю, я замахала руками, пытаясь удержаться на ногах,но лишь усугубила ситуацию, и в мгновение ока лоб тюкнулся об мерзлую землю.

— Ой, вам больно? — запричитал тоненькийдетский голосок.

Я попыталась сесть и, кое-как осуществивпростое действие, простонала:

— Что случилось?

Маленькая, очень худенькая женщина, замотаннаяв большой серый платок, быстро затараторила: