— Я пробирки мыла и во двор смотрела, у насмойка прямо у окна стоит. Гляжу, вы идете, торопитесь, потом, бац, упали илежите. Я испугалась и выбежала помочь. Тут позавчера Рита из бухгалтерии ногусломала, ну прямо на том самом месте, где вы шлепнулись. Пошевелитеконечностями, двигаются?

— Вроде да, — прошептала я и схватилась заголову, — только тошнит.

— Похоже, у вас сотрясение мозга, — испугаласьхудышка. — Встать сумеете? Давайте помогу.

Тоненькие руки тщедушной женщины оказались наредкость сильными. Поддерживая меня под локти, незнакомка сказала:

— Давайте к нам в лабораторию зайдем, тамдиван стоит, полежите, а потом сообразим, как поступить.

Мне было так плохо, что я не сумела дажекивнуть в ответ.

— Сюда, сюда, — суетилась женщина. —Осторожнее, ступенечка, теперь дверка, налево, еще чуть-чуть… Ну вот и все,пришли. Давайте сапожки с вас стащу…

Мне стало неудобно.

— Не надо, я сама справлюсь!

— Ой, вам лучше не наклоняться! — решительнозаявила добрая самаритянка. — Укладывайтесь, сейчас одеяло принесу.

После того как я вытянулась на продавленныхподушках, тошнота стала отступать. Незнакомка тем временем безостановочноболтала, и я очень скоро узнала кучу сведений.

Звали мою спасительницу Надей, она служитлаборанткой у Михаила Петровича Антонова. К сожалению, начальник умер, ахороший был человек, царствие ему небесное. Надюша очень хотела пойтипроститься с Антоновым, но заместитель профессора Виктор Олегович суровозаявил:

— Потом на кладбище сходишь, без тебя полнонарода соберется. Кто в лаборатории за камерой проследит?

Вот и пришлось Наде остаться на рабочем месте.

— Какая камера? — попыталась я понять то, очем тараторила Надя.

— У нас эксперимент идет, — словоохотливообъяснила лаборантка, — в ультразвуковой печи смесь номер один стоит, ееследует регулярно поворачивать, менять температуру…

— Вас оставили следить за процессом, которыйневозможно прервать, — дошло до меня.

— Именно так, — заморгала Надя, вытирая глазаплатком. — Михаил Петрович гений! Он затеял великий эксперимент! Сути я вам необъясню, но следует тщательно приглядывать за смесью. Хотя… профессор умер. Яповерить не могу! Теперь никто не сумеет завершить начатое им… Антонов великийчеловек! Он… он… потрясающий, необыкновенный…

По щеке Нади потекла слеза. Я повнимательнейглянула на тщедушную фигурку. Лаборантка красотой не отличалась, наверное, онане замужем и влюблена в Антонова. Случается такое в среде ученых: он —убеленный сединами академик, она — его аспирантка, обожающая гения.

— Вам легче? — подняла на меня глаза, ещеполные слез, Надя.

— Спасибо, вроде да.

— Хорошо, ничего себе не сломали, — обрадоваласьНадя. Похоже, она была милой, добросердечной женщиной, воспринимающей чужуюбеду, как свою. — Полежите еще чуть-чуть и домой пойдете, — продолжалалаборантка, — а еще лучше к врачу. Если после ушиба головы тошнит, это признаксотрясения мозга.

— Чтобы встряхнуть мозг, надо его иметь, —улыбнулась я. — Ну как может болеть голова? Там же кость!

Надя распахнула глаза, потом всплеснуларуками.

— Ой! Под черепной коробкой имеются дваполушария, от которых целиком зависит управление нашим организмом, кости лишьприкрывают содержимое. У каждого человека обязательно есть мозг, у вас тоже, несомневайтесь.

Я опустила глаза. Наденька приятная женщина,но, похоже, с чувством юмора у нее беда.

— Врач лекарства пропишет, — продолжалаквохтать Надя, — сейчас придумали замечательные средства. Ой, у меня же естьобезболивающее. Вот на окне.

Надя распахнула занавеску, и я увидела наподоконнике подарочный набор «Принцесса». Яркую коробку украшал слоган: «Как умамы, только лучше», а ниже кто-то написал от руки: «Тебе от меня!»

Я замерла. Где-то недавно я видела точно такуюже коробку…

— Племяннице купила, — затараторила Надя,поймав мой удивленный взгляд, — девочки любят такое. Да, если честно, я сама поройею пользуюсь. У меня аллергия на обычную косметику, а на эту, представляете,нет! Блеск для губ просто замечательный! Да и шампунь хорош, и гель для душа…Всегда сама себе покупаю! А вот этот набор для племянницы, я его подписала! Да,отличная вещь, рекомендую…

Безостановочную болтовню лаборантки прервалрезкий звук звонка.

— Интересно, кто пришел? — подскочила Надя. —Наши все на кладбище. Полежите пока, я сбегаю посмотрю.

Я покорно вытянулась на подушках. Теперь кголове стала подбираться боль. Надо же было так навернуться… Еще хорошо, чтодобрая Наденька увидела упавшую прохожую и притащила мисс Неуклюжесть в теплоепомещение. Самой мне было не доползти до машины. Представляю, какую лекциюпрочитает Катюша, если я расскажу ей о происшествии. «Сколько раз тебеговорили: не носись сломя голову! Смотри под ноги! Почему не наклеила наподошвы сапог резиновые квадратики? Нельзя быть такой неаккуратной ибезалаберной!» А потом Катюша вытащит с десяток ампул, шприц…

Дверь приоткрылась, в щель юркнула Надя.

— Послушай, — зашептала она по-свойски, — тутбеда…

— Что случилось? — насторожилась я.

— Чудо расчудесное, — еле слышно произнеслаНадя. — Анна Валерьевна пришла, жена, вернее, вдова нашего Антонова. Я-тодумала, она на поминках, ан нет, сюда приволоклась. Мне велит в основное зданиебежать, книги ей какие-то понадобились в библиотеке. Кому сказать — не поверят:Михаила Петровича зарыть не успели, а Анна Валерьевна работать собралась. Оченьтебя прошу, лежи тихо, не шевелись. Анна строгая, я не имела права пускать влабораторию неизвестного человека без пропуска. Но ведь не оставлять же тебябыло на морозе лежать с сотрясением мозга. Поэтому сиди, словно мышка, закройдверь изнутри на щеколду, я тебя на всякий случай запирать не стану. Мало личего, вдруг пожар начнется, не выскочишь. Если Анна за ручку дернет, створка неоткроется, не волнуйся. Впрочем, она сюда не ходит, здесь комната отдыха длялаборантов, у начальства свои помещения. В общем, не шуми, иначе Анна тебяобнаружит и такой скандал устроит, что я могу работы лишиться.

Я кивнула.

— Не бойся, — лихорадочно велела Надя, —сгоняю за полчаса. А там, если Анна, получив книги, не уйдет, что-нибудьпридумаем.

Не желая подводить добрую Надюшу, я затаиласьна диване, предварительно закрыв дверь на задвижку.

— Когда вернусь, постучу тихонечко, —пообещала лаборантка, выскальзывая в коридор, — вот так: тук-тук-тук. Услышишьи откроешь.