– Какая-то доля правды есть в ваших словах, Анна Даниловна, но всё гораздо сложнее. И интереснее.

– А… какие же болезни можно излечить этим методом? – голос у Ани слегка задрожал.

– Все, – улыбнулся Георгий. – Единственное условие – болезнь не может быть врождённой. Иначе ничего не получится. Подумайте сами, если человек – инвалид с самого рождения, откуда ему знать, как чувствует себя здоровый организм?

– Все… – тихо повторила Анна.

– Впрочем, и над врождёнными болезнями наш Анатолий Леонидович может взять верх. По крайней мере, он не исключает такую возможность.

– Гоша, что же ты совсем ничего не ешь? – бабушка Соня укоризненно посмотрела на полную тарелку Георгия.

– Мой брат, когда рассказывает о своей работе, может неделями не есть, Софья Михайловна!

– Ай-яй-яй! Какой пример врач показывает своим пациентам!

– Софья Михайловна, дорогая, вы не успеете и глазом моргнуть, как я всё съем! Честное слово!

– Давай наперегонки, дядь Жорик? – Шурка застыла с пирожком в руках, ожидающе глядя на своего дядю.

– Не-е-е, – рассмеялся тот, – с профессионалами я тягаться не смогу!

– Скажите, Георгий, – робко спросила Анна, – а кому-то ваш профессор уже помог?

– Были такие случаи, – кивнул мужчина. – Мальчик, которого я наблюдал, недавно смог говорить.

– Так вы тоже умеете лечить по методу Муркина? – у Анны заколотилось сердце.

– Я, конечно, не такой талант, как Анатолий Леонидович, но что-то сделать смогу, да.

– Георгий, – дрогнувшим голосом начала она, – я не знаю, видели ли вы мою дочь, но у неё…

– Видел, Анна Даниловна. И понял ваш вопрос.

Георгий немного помолчал. Его глаза пристально наблюдали за замершей Аней. Через минуту он не выдержал.

– Я думаю, несправедливо заставлять человека страдать, Шурка. Мы слишком заигрались, не правда ли, господин режиссёр? – Георгий посмотрел в широко открытые девчачьи глаза.

– Но дядя Жора…

– Вы о чём? – недоумевающе спросила Анна. – Ничего не понимаю.

– Правда, Шурочка, история затянулась! – Марина поднялась со своего места.

– Ну, хорошо, – нехотя согласилась Шурка. – А ведь так всё гладко шло!

– О чём вы говорите? – Анна переводила глаза с одного на другого, чувствуя нарастающее волнение.

– Анна Даниловна, сколько уже болеет ваша дочь? – Георгий нежно прикоснулся к женской руке. Аня вздрогнула. Ей почему-то стало очень холодно.

– Три года.

– Сколько операций она перенесла?

– Пять. А через месяц мы должны были сделать ещё одну. Но, к сожалению, это уже невозможно.

– Почему? – воскликнул Мишка.

– Потому что врач, который должен был оперировать, изменил свои планы. Так сказал Альберт Игоревич, который, кстати, тоже поменял своё решение. Он возвращается домой. Насовсем.

– Ура! – обрадовался Мишка. – Значит, и свадьбы не будет?

– Какой свадьбы? – удивился Георгий.

– Свадьбы Анны Даниловны и Альберта Игоревича, нашего директора.

– Мудрое решение, Анна Даниловна, – улыбнулся мужчина. – Тем более что вам теперь вплотную придётся заниматься своей дочерью.

– Почему вы так говорите? – прошептала Анна.

– Лиза очень хочет стать цирковой акробаткой. Я думаю, это серьёзный повод, чтобы задуматься.

– Акробаткой? – она побледнела. – Нехорошо так шутить, Георгий!

– Какие уж тут шутки, Анна! – усмехнулся Георгий. – Впрочем, пусть она вам сама об этом скажет. Лиза, девочка, иди сюда!

Через минуту, показавшуюся Анне неимоверно длинной, дверь комнаты тихонько приоткрылась. На пороге стояла девчушка в светлом розовом халатике и в сиреневых тапочках. Она держала руки на дверном косяке.

– Привет, мамуль! – произнесла она и отпустила руки вниз. Анна ахнула. Лиза шагнула вперёд.

В ту же секунду Анна потеряла сознание.

– Я же говорила, надо было подготовить человека сначала!

– Ну не мог я дальше тянуть, вы же видели, что с ней делалось!

– Ну и правильно, Гоша.

– Не переживай, Лиза, сейчас твоя мама придёт в себя.

Гоша? Лиза? Анна почувствовала где-то глубоко в себе какой-то толчок, который словно помог ей выбраться из темноты. Она открыла глаза.

– Лизонька, девочка моя!

– Мамуля, с тобой всё в порядке?

Анна ощутила знакомый запах волос своей дочери и всхлипнула.

– Я боялась, что мне всё это приснилось! – она подняла голову. У её ног сидел этот замечательный доктор, и девочка, её девочка, держала свою маму за руку, опустившись на коленки.

– Не приснилось! – уверенно подтвердил Георгий.

– Как вы, Аннушка? – бабушка Соня заботливо прижимала мокрое холодное полотенце ко лбу Анны.

– Замечательно, Софья Михайловна! – Анна не сводила глаз со своей дочери. – Лизонька, как же так? Что произошло? Это вы помогли моей дочери?

Она перевела взгляд на Георгия.

– Нет-нет, Аня, к великому моему сожалению, это сделал не я.

– Мы тебе потом всё расскажем, мам! Хорошо?

– Ладно, солнце моё! – счастливо улыбнулась Анна. – Ой, что же это я разлеглась?

– Вам бы лучше отдохнуть, Анна, прийти в себя… – Георгий обхватил пальцами женское запястье и замер. Анна замерла тоже, не отрывая от него внимательных глаз.

– Странно, – сказала она.

– Что странно? – переспросил он, продолжая вслушиваться в дрожащую ниточку пульса.

– Ещё недавно ваша рука мне показалась очень холодной, а сейчас она обжигающая, как горячий пирожок.

– Вы, наверное, очень голодны, – весело ухмыльнулся Георгий. – Шурка, тащи сюда пирожки!

– Ну что вы, не нужно, – вяло запротестовала Анна.

– Ещё как нужно! Это я вам как доктор говорю!

Через минуту на табуретке, присоседившейся рядом с диваном, оказалась тарелка, полная горячих пирожков с фасолью, и большая кружка со сладким чаем. Не выпуская из руки детские пальчики, Анна принялась за еду. Все с сияющими лицами наблюдали за ней.

– Анна Даниловна, а кто же теперь у нас будет вместо Альберта Игоревича? – спросил Мишка. Он сидел на полу возле Лизы с чашкой в одной руке и пирожком в другой.

– Не знаю, Миша. Может быть, нам вернут Егора Егоровича?

– Это будет здорово! – обрадовался мальчик.

Внезапно все услышали тихое треньканье, доносящееся из глубины комнаты.