Так вот в чем дело. Я мысленно усмехнулась и впервые синтересом посмотрела вокруг, «Девятка» приткнулась к тротуару как разнеподалеку от здания областной прокуратуры. Должно быть, любопытство сыграло сБорькой скверную шутку, он даже не заметил, где умудрился остановить машину.Лично я его за это не осуждала.

— А чего ты про Медведя говорила? — вдругвстрепенулся ой

— Думаю, вскоре придет пора ему помереть, а Еремеюпотесниться. Лично я против парня ничего не имею, но Вальке он поперек души.Умные люди считают. Медведь нас покинет случайным способом. Разобьется попьяному делу, или муж любовницы проломит ему башку на почве ревности, и такоеслучается.

Глядя на меня очень настороженно, точно мои пророчестванеминуемо сбудутся сию же минуту. Борис достал из кармана сотовый и, торопливонабрав номер, сказал тревожно:

— Еремей там? Чего? — Физиономия Борьки сталасовершенно потерянной, он посмотрел на Ворону и сказал? — Медведьразбился… только что. Витек сказал — наглухо.

— Ну вот, — вздохнула я, открывая дверь, —Что я говорила? Надо было Вальке меня пристрелить, как Хруль советовал. НоКувалда оказался чьим-то брательником, и все пошло наперекосяк… — Парни взиралина меня с недоумением, а я выбралась на тротуар. — Ладно, привет Еремею.

— Ты, .. — начал Борька, а Ворона сделал попыткупокинуть машину следом за мной.

Отскочив в сторону, я ткнула пальцем в весьма примечательноестроение и сказала..

— Я ведь заорать могу.., .

— Садись в машину, — попросил Борькажалобно, — Поговорим… никто тебя не тронет.

— В другой раз. У меня срочное дело, — ответила яи бегом припустилась к прокуратуре. Ворона чертыхнулся и полез в кабину, а яхрабро вошла в подъезд. На счастье, двери были двойные, и я малостьпритормозила перед второй, пытаясь решить, как половчее выбраться из передряги.В прокуратуру мне хотелось так же, как и Вороне. Оттого я вновь выпорхнула наулицу и юркнула за синие ели, росшие по соседству — сразу затевать военныедействия ребята не рискнут. У меня будет пара минут на то, чтобы оглядеться.Справа высокий забор, слева… То, что слева, меня уже не интересовало, потомучто «девятки» напротив не было. Покрутив головой, я констатировала, что вдосягаемой близости ее не наблюдается. И что это значит? У Борьки с Воронойотпала во мне нужда? Точнее, у пославшего их Еремея? Выходит, нашлись делаповажней. Может, кто бы и обиделся, но уж точно не я.

Однако ребята могли укрыться где-нибудь по соседству иждать, когда я отойду от ненавистного учреждения. Значит, торопиться неследует. Я устроилась на скамейке в нескольких метрах от центрального входа изадумалась. Значит. Кувалда — Сашкин брат, то-то он в ресторане разомскуксился, после того как братишка о чем-то с ним пошептался. Кувалда в командеХруля (это для меня новость), но пошел на риск, чтобы избавить меня от общенияс хозяином. Этому может быть лишь одно объяснение… Я засмеялась и даже головой покачала,удивляясь своей глупости. Бардин, заподозрив меня в том, что я на пару сВалькой претворяю в жизнь тщательно продуманные планы, должен был, особо немудрствуя, свернуть мне шею… Куда там… Парень разразился потрясающей речью иотпустил по большой любви. А сам приставил ко мне ребятишек, очень надеясь, чтоя приведу его… Как он там сказал — было нечто такое, из-за чего я решила сестьна пять лет… А дядя Миша намекал на золотишко… Так вот что ему нужно. Итаинственная машина на даче Зинкиного любовника скорее всего от Бардина. Тамтеперь два трупа и полно моих отпечатков — от забора до собачьей будки.Повесить на меня убийства — раз плюнуть, ментам даже напрягаться не придется. ИБардину прямая выгода — рыпаться я не рискну, когда он мне на пальцах объяснит,что будет дальше. Я опять засмеялась и подумала о Чижике. Самое время емупокинуть город, прихватив свое барахло. Чижик. Чижик, друг детства. Не будь ятакой дурой, давно бы сообразила… Наплевав на возможный риск, я направилась костановке, потом, точно опомнившись, тормознула машину. Назвала Валькин адрес.Сунула руку в карман, с намерением узнать, есть ли у меня чем расплатиться.Ребятишек Хруля мои деньги волновали мало. Среди смятых купюр я нащупалакубики, взглянула на них по привычке, подбросив на ладони, и хмыкнула —привалила удача.

— Какой дом? — спросил водитель.

— Остановите здесь. До Валькиного жилья оставалось дваквартала.

Скорее всего еду я к нему зря, вряд ли он в такое времяпрохлаждается дома. Медведь помер, и Вальке по всем статьям надлежит проявлятьинициативу, чтоб наследство не уплыло. Хотя, впрочем, он парень неглупый и покабудет сидеть тихо, терпеливо ожидая развития событий. Если Ворона с Борькойсообщили о разговоре со мной Еремею (думаю, сообщили, не зря они так стремительноисчезли от прокуратуры), то Еремей наверняка призовет Вальку к себе длявыяснения отношений. Обычно такие выяснения заканчиваются трагически. Я бы наВалькином месте вызова к начальству дожидаться не стала…

Серебристый «Лексус» стоял во дворе на стоянке. Я подошла ипроверила двери, за свою собственность Чижик не переживал, заднее левое стеклооткрыто до половины. Впрочем. Вальку здесь все хорошо знали, и вряд ли комупридет в голову… Я открыла дверь и устроилась на заднем сиденье. Показалось илив самом деле за угол юркнула темная «восьмерка»? Я достала сотовый и набраланомер домашнего телефона Чижика. Трубку снял он сам.

— Привет, — вздохнула я.

— Ты откуда? — Он вроде бы удивился. Конечно, погениальному замыслу мне следует отдыхать у Хруля в компании ящиков и Кувалды.

— Я тут неподалеку. Слышь. Чижик. Медведь разбился,говорят, наглухо.

— Откуда знаешь?

— Ваши ребята сказали.

— Какие ребята?

— Юрка Ворона, а второй… мордастый, он еще в нашейшколе учился. Борька, по-моему…

— Ворона с Борькой?

— Ага. Мы с ними немного поболтали, и мне пришлосьрассказать о том, что вы с Хрулем затеяли. Извини, сам знаешь своя рубашкавсегда к телу ближе. Ребята нервничали, должна же я была их чем-то порадовать…А тут как раз Медведь разбился…

— Пошла ты к черту…

— Я туда и направляюсь. Просто предупредить хотела.,позовет Еремей, так ты на встречу не спеши, ни к чему… можешь с нее вовсе невернуться. Поставят ножки в тазик, зальют цементом — и в Гудзон. Или у наспроще? Но все равно, наверное, неприятно.

— Тебе никто не говорил, что ты…

— Много раз, — вздохнула я. — Толькосердишься ты зря. Тебе когти рвать надо, а не со мной базарить. Не Еремей тебядостанет, так Бардин. Золотишко ты у Китайца увел, а он по нему скучает.