— Да, удостоился чести. Все прошло великолепно. Как раз появился повод отпраздновать. Я сейчас прикажу…

— Нет, нет, мой друг! — девушка предостерегающе подняла руку. — Увы, мы не можем. Заглянули только на минутку, узнать как все прошло.

— Беттину посадили на короткий поводок! — наябедничала Лукреция. — Допрыгалась, мы еле-еле сбежали.

Я неожиданно заметил, что под глазом конкубины синеет тщательно замазанный белилами шикарный синяк. Н-да… похоже ответка за царапины на морде папы.

— Увы, Жан, так и есть, — грустно вздохнула девушка. — Мы всего на минутку. Но обязательно встретимся до твоего отъезда.

— А я могу остаться… — невинно опустив глазки, сообщила Лукреция.

За что была удостоена от подруги свирепого взгляда.

— Ты несносна, Лу!!! Как не стыдно!

— Дамы, дамы, нет нужды ссориться, — я приобнял девушек. — Но так просто я вас не отпущу…

— Ох, Жан, ты нас заинтриговал!!!

Увы, безобразий не получилось, но я подарил девушкам по шикарному колье из белого золота с самоцветами, которые предусмотрительно захватил в Рим для подарков.

Скажу сразу, к сожалению, еще раз встретится нам не довелось.

Через день мне доставили из канцелярии Святого Престола два массивных деревянный футляра для свитков. В одном находилась булла, в которой папа Иннокентий VIII официально отпускал все грехи покойному графу Жану V и возвращал его бренную душу в лоно матери нашей католической церкви. Все честь по чести: свинцовая печать на оранжево-красной витой веревочке, оттиск личной печати понтифика, и подписи коллегии кардиналов.

А во втором футляре… Нет, не мое официальное признание Ватиканом, но грамота с папским одобрением и повелением оказывать всяческое содействие графу божьей милостью Жану VI Арманьяку, в выкупе христианских пленников у сарацин и в борьбе оного графа, против магометанского пиратства.

Что, по сути, как раз и являлось окольным признанием в качестве наследника древней страны Арманьяк!

То есть, таким образом, мой визит в Рим, окончился оглушительным успехом.

А дальше… дальше остался только Паук. Ну, держись, сучий потрох!

Глава 26

По божьей милости обратная дорога обошлась без особых неожиданностей. Пираты нас обходили десятой дорогой, погода тоже миловала, правда опять пришлось торчать трое суток в Лиссабоне пережидая шторм.

А еще, здесь к нам присоединилась пять коггов, которые графство Седубал отправило на помощь своему будущему сюзерену Франциску Наваррскому. А командовал ими… Я даже не поверил, когда мне представлялся молодой усатый кабальеро. Нет, не дон Кихот, а, черт побери, сам Колумб! Да-да, тот самый Колумб, который открыл Америку в свое время. Ну и дела. Даже не представляю, где его Феб заарканил. Ну ничего, увидимся — узнаю. Впрочем, испанцу уже не светят лавры первооткрывателя, я успел раньше. Хотя, пусть заново открывает, я еще и подскажу куда переться. А мне самому светиться недосуг.

Прибытие в Сибур принесло сразу несколько неожиданных известий.

Оказывается, Паук уже успел сделать первый шаг. За несколько дней до нашего возвращения пять франкских галер пытались прощупать оборону города. Но жестоко обломались, головомойка, которую я устроил рехидорам, принесла свои плоды. Одну посудину потопили прямо на входе в бухту, засадив полутонный валун прямо посередине палубы, а вторую разнесли в щепки из орудий с мыса Сокоа. В первом случае великолепно сработал сам шут его величества Франциска Наваррского, его милость дю Валлон, лично наводивший требушет, а во втором отличился Крупп-младший — не по годам зрело командуя артиллерийской батареей. Остальные посудины ретировались не солоно хлебавши.

А еще, наше прибытие совпало с визитом самого рея Наварры Фебуса, посетившим Сибур для присутствия при спуске на воду трех первых кораблей наваррского флота и заодно для крестин своего бастарда. Да-да, дама Аиноа благополучно разрешилась толстощеким смуглым бутузом! Вот только женского пола! Н-да… как-то не везет попаданцам на пацанов. Я девок наплодил, теперь Феб открыл счет. Хотя, как я говорю, все в кассу пойдет. Девочки тоже хорошо. К тому же, как я узнал позже, Франциск особо и не расстроился. В преддверии брака с графиней Седубал появление потенциального наследника трона мужского пола, пусть даже бастарда, являлось не совсем желательным в политическом плане. А вот шевальер Аиноа выглядела довольно бледно. С появлением пацана, она резко поднималась в статусе, а тут облом — девица. Впрочем, Феб дочь сразу признал, что слегка примирило ее мать с действительностью.

Так вот, прибыл я прямо с корабля на бал, то есть на крестины. И тут же удосужился стать крестным отцом Люсиль, так нарекли девочку.

А при виде Феба, слегка охренел. Расставался с цветущим кавалером ангельской внешности, а сейчас встретил совершенно другого человека. Франциск сильно похудел, лицо осунулось, а взгляд стал свирепым и жестким. А еще слегка обреченным и тоскливым, как у волка, которого окружили охотники. И выглядел на добрый десяток лет старше.

Н-да, эко поплющило коллегу…

Впрочем, и не мудрено. Доля ему досталась не из лучших. Это я могу на свою верную руку надеяться, а ему клинок не поможет, почитай на минном поле живет. Один неверный шаг — и все. Опять же, война на носу, что душевного спокойствия не добавляет.

Днем возможности проговорить по душам так и не представилось. Феб теперь монарх, себе не принадлежит. Свита блюдет этикет аки цепные псы. К тому же, как мы уговорились ранее, дабы ввести в заблуждение возможных соглядатаев Паука, Франциск демонстрировал показную холодность ко мне. А я крутил мысленно кукиши его окружению, не скрывающую свои ехидные морды. Ничего, пусть пока радуются, после того, как насадим на вертел Паука, придется слегка проредить личный состав дворцовых прихлебал. За мной не станет.

После церемонии крестин и пиршества по случаю, я отправился к себе на «Викторию». Стянул парадные шмотки, вымылся, переоделся в свою обычную корабельную одежду и приказал коку готовить ужин.

Меню было оговорено с самого утра и точно в назначенное время стол заставили вполне обычными для современного человека, но совершенно незнакомыми для средневековых гурманов блюдами. Исходящие ароматным парком пельмени, переложенная кольцами лука селедочка, черная и красная икорка и даже оливье с винегретом. Без самогона тройной перегонки и особой очистки тоже не обошлось. При взгляде на все это великолепие шибало жуткой ностальгией, правда посуда чеканного серебра слегка смазывала впечатление. Эх, стопочки бы граненые, да где же ты их возьмешь. В свое время заказывал Фену, но даже примерно похожие у него так и не получились. Впрочем, и так сойдет. Главное содержимое, а не внешний вид.

Долго ждать не пришлось — только окончательно оформили стол, как на борт взошла небольшая группа людей.

— Ну здравствуй, Жан Жаныч… — Феб повел плечами и сбросил на пол глухой длинный плащ.