долетали зовущие меня по имени разные мужские голоса, но я не мог понять, откуда они исходили.

Наконец, я вошёл в темную пещеру, в центре которой невысоко над землёй парила золотая светящаяся руна. Очень знакомая руна...

Я подошёл к ней и осторожно протянул к золотистому стянию свой маленький детский палец.

Яркая вспышка ослепила меня, а руна куда-то исчезла...

...Я рывком вернулся в реальный мир. Тварь дико завопила и отпрянула от меня. Она упала на пол, дико крича и извиваясь. Ее плоть на глазах начала плавиться, а изо рта вытекать дымящаяся лаваподобная жидкость.

Сумма пару десятков секунд от твари остался только обугленный остов. Больше она не шевелилась.

Маналайс, который успел немного привести себя в порядок, в шоке смотрел то на меня, то на свою мертвую тварюшку. Потом подобрал ее и молча вышел из камеры, не сказав ни слова...

После этого меня на несколько недель оставили в покое. Перевели из пыточной в обычную камеру. В которой даже была кровать со сраным соломенным одеялом и матрацем с клопами! Кайф... Какой же кайф... вип-уровень! И я сейчас не шучу... после пыточной все это именно так и воспринималось.

Ко мне начали относиться намного лучше. Стали хорошо кормить, даже прислали лекаря, который обработал мои раны. Хотя жуткие шрамы теперь покрывали все мое тело, даже лицо. Зеркала под рукой не было. Боюсь представить, каким уродом я сейчас выгляжу... Даже говорить нормально не могу из-за половины выбранных зубов.

Казалось бы, надо радоваться, что больше не пытают, но я не находил себе места. Честно, лучше бы продолжали пытать. Неизвестность страшила.

Что Маналайс задумал? Разуверился в пытках? Ну не знаю... я уже был на грани, по правде... Вполне мог и сломаться. А сейчас внезапно получил передышку.

Это затишье перед бурей. Ничего хорошего оно мне не сулит.

Тем не менее, хотя я наслаждался новыми воистину королевскими условиями своей жизни, я себя не обманывал — Маналайс заготовил для меня какую-то жопу. Скорей всего — летальную. Он не простит мне смерти сразу двух своих «отпрысков»... Можно ли считать их его детьми? Какие-то, блин, противоестественные «оральные», мать их, роды.

Странно, что мне после такого улучшили содержание. И пытки прекратили. Странно... крайне странно!

И никаких шансов сбежать...

Жуя баланду, которую мне приносили, я вспоминал своих девушек. Мей... как ты там? Надеюсь, ты сможешь выжить на Поверхности и найти свое место. Документы у тебя уже есть, но тебе все равно придется очень непросто... Но я верю, что ты справишься, моя белая и пушистая няшка. Все бы сейчас отдал, лишь бы ухватить тебя губами за ушко...

Аманита. Аманита... не знаю, куда попадают демоны после смерти... но я хотел бы тоже попасть туда. Даже если это будет очень плохое место. Хотя бы ещё разок увидеть тебя... посмотреть в твои желтые глаза с вертикальным зрачком и увидеть твою клыкастую улыбку.

Ну я что касается меня... я злобно усмехнулся. Я буду драться до последнего. После всего, что я пережил, смерть меня уже не так страшит. Тебе лучше не приближаться ко мне на расстояние вытянутой руки.

...Вскоре за мной пришли. Два стражника распахнули дверь и стащили меня с кровати.

— Одевай, — процедил один из них, бросив мне сапоги, штаны и рубашку из синеватой ткани. Я молча подчинился. До этого я носил какие-то рваные обноски, все что мне выдали. А тут теперь появилась хорошая одежда.

Когда я оделся, меня повели куда-то по коридору. Мы миновали множество лестничных пролетов и переходов. И как будто бы спускались вниз.

На мои вопросы стражники не отвечали. Неужели опять в пыточную? Холодок прокатился по моему позвоночнику. Только не снова...

Вскоре я услышал странные приглушённые звонки. Как будто бы шум толпы. Да, определенно где-то рядом орет куча народа. И мы приближаемся к ним шаг за шагом.

Вскоре стражники отперли очередную массивную дверь, через которую в полутемный коридор хлынул сумрачный грибной свет Яркости. Шум беснующейся толпы стал практически оглушительным.

Я невольно прищурился — я так долго был без солнечного света, что даже относительно тусклый грибной свет заставлял меня щуриться.

Меня вывели наружу — прямо на... широкую Арену, окруженную высоким каменным забором с металлическими кольями сверху. Ещё выше находились заполненные зрительские ряды. И над всем этим испускали мягкий синий свет подземные облака, закрывающие потолок огромной пещеры.

Что-то типа подземного Колизея?

Арена представляла собой широкую площадку, засыпанную белоснежным песком. На ней то тут, то там лежали огромные обломки скал, иные размером с целые дома. За ними в теории можно было неплохо прятаться. Больше ничего интересного на арене не было.

На трибунах неистовствовала толпа из представителей самых разных рас, от привычных мне эльфов, гномов и орков, до совершенно неизвестных. Отдельно выделялись крыланы — у этих были свои отдельные сиденья, похожие на турники. Они висели на них вверх ногами, и громко галдели, кидались тухлыми овощами и калом в соседей. В общем, вели себя безобразно. Остальные зрители смотрели на них, мягко говоря, не очень дружелюбно.

Напротив входа на арену, через который ввели меня, виднелись огромные закрытые металлические ворота. Над ними на каменном возвышении находилась ложа — там я увидел Маналайса вместе со стражей и служанками наложницами. Он лежал на ложе в белой тоге, словно римский император, одна из служанок кормила его фруктами с золотого блюдца.

На меня Маналайс смотрел с ухмылкой. Его щеки были зашиты белыми нитками.

Один из стражников внезапно приблизился ко мне и негромко прошептал прямо на ухо:

— В самом центре арены самая большая скала. Под ней со стороны ворот разрыта земля в одном месте. Там закопано твоё оружие.

— Что? — я озадаченно посмотрел на него. Но на меня через прорези взглянули равнодушные глаза кошколюда с вертикальным зрачком.

— Пошел, мусор, — он пихнул меня в плечо, выталкивая подальше на арену, после чего оба стражника скрылись за металлической дверью.

Маналайс вяло махнул рукой. Огромные ворота с громким скрипом отворились. Из непроглядной темноты на меня взглянули огромные светящиеся звериные глаза с вертикальным зрачком. Послышалось утробное рычание...

Глава 43. Вершина пищевой цепочки

Полагаю, Маналайс потерял надежду раскусить меня и узнать тайну громобойного оружия. И он решил избавиться от меня одним из самых жестоких способов — скормить зверью на арене под радостные крики толпы. Скорей всего этим неистовствующим зретелям рассказали, какой я нехороший человек, пью человеческую