одна другую, и оказалось, что требование сокращения длительности рабочего дня вызвано не только физической потребностью, но и психологической. Ожидания обострились, стали затрагивать как физическую сторону, так и чувства; проблема длительности рабочего времени стала делом каждого.

Главный парадокс: администрация предприятий и инженеры утверждали, что усталость уменьшается с течением века, а рабочие, наоборот, были уверены в том, что продолжительность рабочего дня должна сократиться. Уверенность первых подтверждает Альфред Пикар, организатор Всемирной выставки 1900 года: он утверждал, что изучил время, прошедшее со времен Первой империи, и оценил «прогресс». С его точки зрения, самым убедительным, «заметным» и решительным в плане прогресса будет пример шахт: «спуск и подъем на подъемниках», «совершенствование отбойных молотков», «механическая проходка шахт», «транспортировка угля по рельсам», заменившая «перетаскивание на спине», тенденция «замены ручного труда механическим» и прочие нововведения, которые должны были планомерно сокращать усталость рабочих1390. Однако рабочие по-прежнему испытывают ощущение примитивного, полнейшего принуждения, работа не приносит им удовлетворения, потому что это принуждение настолько всеобъемлюще, что никакой технический прогресс не может его уничтожить. Вероятно, это пример исключительный, но в конечном счете он символичен для любой работы. В неумолимой логике этого процесса обострение сознания рабочих одновременно с экономическим прогрессом неизбежно вызывает требование снижения нагрузки.

Таким образом, прогресс прогрессом, а бдительное отношение к продолжительности рабочего дня, настойчивое стремление сделать его короче, даже если закон еще долгое время остается прежним, становятся обычным делом. В Англии, например, Роберт Оуэн одним из первых «в 1833 году потребовал установить восьмичасовой рабочий день»1391. В Европе и, в частности, во Франции дело продвигалось медленно. Мартен Надо, например, 26 мая 1879 года выступил с законодательной инициативой установить десятичасовой рабочий день и шестидневную рабочую неделю с обязательным соблюдением выходного дня в воскресенье, но парламент отвергал его предложение в 1881, 1886 и 1896 годах и принял 30 марта 1900 года, «Мильеран предлагал одиннадцатичасовой рабочий день с сокращением его за шесть лет до десятичасового»1392. В ответ на эти предложения законодателей начинается общественное движение, весьма ощутимое для становления сознания: в 1867 году были учреждены рабочие профсоюзы, их количество «к 1884 году достигло пятисот»1393, проводятся международные съезды, систематизируются требования. Национальный конгресс французской Рабочей партии, основанный в 1880 году Жюлем Гедом, в том же году вписал в свою предвыборную программу требование восьмичасового рабочего дня для взрослых1394. Международная конференция, состоявшаяся в Гааге 28 февраля 1889 года, диверсифицирует предложения. Жюль Гед, выступавший от имени 138 профсоюзов, помимо восьмичасового рабочего дня выдвинул следующие требования:

Запрет работы для детей до четырнадцати лет, сокращение продолжительности рабочего дня до шести часов для не достигших восемнадцатилетнего возраста, обязательный один выходной день в неделю, запрет работы по ночам, за исключением некоторых случаев, обусловленных особенностями современного механического производства1395.

Берлинская конференция, 4 февраля 1890 года собравшая представителей пятнадцати государств, также выступила с этими предложениями, не добившись присоединения Франции и Англии, требовавших автономии для работников: «Взрослый человек должен сохранять свободу действий и оговаривать в договоре подходящую ему продолжительность рабочего времени»1396. К этому добавляется двусмысленность научного определения, признанного гигиенистами и поднятого на щит как залог «свободы»: «До сих пор у нас не было научных данных, которые могли бы обосновать предельную продолжительность рабочего дня»1397. Неоспоримы законодательные вехи, подтверждающие изменение отношения к проблеме: закон 1874 года, запрещающий прием на работу детей, не достигших двенадцати лет, закон 1892 года, устанавливающий минимальный возраст для приема на работу: тринадцать лет для мальчиков и восемнадцать лет для девочек, рабочий день для женщин сокращен до одиннадцати часов1398. Самое главное – на основе постоянных обсуждений появилась убежденность в том, что сокращение рабочего дня – дело обязательное. В журнале «Социальная реформа» (La Reforme sociale) речь заходит даже о сохранении вида в соответствии с биологическими критериями XIX века: «Почти во всех странах принимаются законы, ограничивающие продолжительность рабочего дня. В самом деле, в интересах выживания биологического вида рабочих следует защищать и от них самих, и от работодателей»1399.

Оцениваются также другие временные периоды – скажем, пусть еще редкие, но все-таки уже появляющиеся перерывы в работе. Это, например, пауза в работе между июнем и сентябрем для дорожных рабочих в департаменте Сена-и-Уаза, введенная в 1853 году согласно постановлению, должным образом подписанному префектом1400. По всей видимости, это исключительная мера, но сама по себе значимая. Более примечательно внимание ко всему сроку «активной жизни», учету проработанных лет, незаметному износу из‐за «долгой» работы, который признается «заслуживающим» защиты. Для «госслужащих»1401 традиционно, но не без риска устанавливается пенсия – это касается всех гражданских служащих, несмотря на то что кого-то из поборников традиции может испугать непомерное бремя этой меры1402. Все определяется количественно, схема распределения такова: 30 лет уплаты пенсионных взносов (из расчета 5% от заработной платы), возраст выхода на пенсию – 60 лет; 25 лет уплаты взносов и выход на пенсию в 55 лет в случае «тяжелых работ». Эта последняя формулировка примечательна тем, что устанавливает разницу между работниками, занятыми «сидячей» работой, и теми, кто «двигается», выделяя вторых сразу по представлении закона: это «почтальоны, грузчики, лесники, таможенники, руководители акцизных служб»1403, к которым в 1876 году присоединились учителя начальных классов, а в 1898-м – «тюремные надзиратели». Как видим, список профессий разношерстный, можно сказать, пестрый, по нему видно, насколько сложно достичь объективности в этом вопросе в долгосрочной перспективе. Таким образом, усталость, согласно «удобному» обозначению, предполагается профессией, а не движениями, их непрерывностью и количеством. В любом случае пенсия в последние десятилетия XIX века остается редким явлением, ее получает лишь 4,35% пожилых рабочих, за исключением шахт, где начиная с 29 июня 1894 года вводятся обязательные отчисления в пенсионный фонд1404. Зато некоторые моменты представляются важными: работники компании Saint-Gobain1405, достигшие 55 лет и проработавшие 25 лет1406, получают четверть своей последней заработной платы, другие предприятия тоже стараются удержать квалифицированных работников (обслуживающих доменные печи, например, и др.). Получение пенсии – явление тем более редкое, что на рубеже веков средняя продолжительность жизни для мужчин составляла 48,5 года, для женщин – 52,4 года.

Ситуация с железнодорожниками, регламентированная 21 июля 1909 года, ясно показывает попытку по-разному оценивать «износ» сотрудников: право выйти на пенсию в возрасте 50 лет после 25 лет работы (из расчета 5% от заработной платы) имеют механики, в 55 лет – действующие офицеры, в 60 лет –