– И что будем делать?

– Придется перебраться на другой берег.

– Они наверняка заблокировали мост и все подступы к нему. Ты заметил? Они, как ни странно, стоят в ключевых местах, а не абы где…

– Тогда вплавь.

– В ноябре-то месяце? Судорогой мышцу сведет – не доплывем, утонем.

Сзади кто-то принялся долбить в стекла машины, я повернулся и увидел пустое лицо отравленного. Он сбил себе костяшки до крови, но не прерывал своего занятия ни на минуту, а к машине спешили еще несколько его сотоварищей.

Я тронулся с места и отъехал на безопасное расстояние. Отравленные бежали следом. Я проехал еще с километр. Нужно было что-то решать. Вечно кружить по улицам мы не могли.

– Дельтаплан, воздушный шар? – бормотал Серега. – Ничего не подходит!

– Слушай, если над землей не получается пройти, может, пойдем под землей?

Гранин оживился.

– Метро? Теоретически рискнуть можно!

В нашем городе последние двадцать пять лет непрестанно строили метро, но так и не достроили, а новый мэр вообще взял да отменил стройку своим волевым решением, перечеркнув годы работы тысяч людей. Но туннели-то остались! Их-то никто не зарывал! И шли они как раз под рекой на другой берег…

Ближайшая вентиляционная шахта метрополитена располагалась неподалеку от того места, где мы сейчас находились. Нужно было лишь оторваться от преследовавших нас отравленных, выждать подходящий момент и проникнуть в метро. Если, не приведи космические боги, кто-то из отравленных сунется следом, можно смело писать завещание. Внизу мы от них никуда не денемся, а с их физическими возможностями нас загонят очень быстро, и даже оружие не спасет. Каждого не убьешь! Так говаривали раньше товарищи коммунисты, так сейчас сказали бы и отравленные, если бы имели склонность к философствованию.

– Принято!

Я быстро набрал скорость, свернув опять во дворы, покружил по ним. Отравленные вроде бы отстали, а новые, к счастью, не попадались. По крайней мере, нужный нам двор, до которого я вскоре добрался, был абсолютно пуст. Из двора наружу вели два прохода под арками, а посредине, огороженный со всех сторон забором, располагался вход в одну из вентиляционных шахт.

Мы вылезли из машины и подошли к забору. Из бардачка я прихватил фонарик. Забор оказался не слишком высоким – чуть больше двух метров, и я без труда его форсировал, Серега влез следом, кряхтя, как старый дед, – весил-то он изрядно.

Вход-домик, напоминавший киоск, естественно, был заперт на тяжелый висячий замок, ко всему прочему изрядно проржавевший. Видно было, что последний раз этим входом пользовались не меньше полугода назад.

– Лучше не шуметь! – предупредил я Гранина, который уже собрался выстрелить в замок. – Давай уодл!

Мы испытывали уодл за городом – оружие трогганов показало себя с наилучшей стороны: бесшумное, мощное – сбить им старый замок не представлялось сложной задачей.

В итоге я даже перестарался. Замок, а с ним и изрядный кусок двери просто исчезли под лучом уодла, оставив вокруг себя оплавленные острые края.

– Снайпер, растудыть тебя! Как же я теперь туда пролезу? – заворчал Серега.

Из прохода тянуло холодом и сыростью.

Гранин тяжело вздохнул:

– Ладно, двинули, пионэр-герой!

Первый проект маршрутов метро был предложен еще в далеком 1967 году, и с тех пор дело хоть и сдвинулось с мертвой точки, но было еще очень далеко до завершения. В менее отдаленном 1991 году строительство все же началось, но, как и все в те времена, протекало спонтанно. Считается, что наш Ч. – крайне сложный город для строительства метро. Во-первых, он расположен на стыке двух плато, одно из которых более позднее. Во-вторых, породы, из которых они сложены, обладают невероятной прочностью, равной по крепости граниту, что существенно замедляет любые подземные работы. Плюс ко всему – река, протекающая через самый центр города.

Так что нет ничего удивительного в том, что за более чем двадцать лет с начала работ – а если считать вместе с подготовительными этапами, то почти полвека, – так и не пустили даже первый запланированный участок, состоящий всего лишь из четырех станций и имеющий протяженность меньше шести километров.

Проникнув в киоск-вход, мы спустились довольно глубоко по металлической спиральной лестнице, разделенной для удобства площадками, не меньше чем на сорок метров. Несмотря на ноябрь, стены вокруг уже обледенели, и вдоль них свисали десятки длиннющих сосулек…

Ствол вентиляционной шахты, в которую мы угодили, сделали из тюбингов – бетонных, а местами и чугунных, полуколец. Проход там оказался узким, Серега постоянно ругался, цепляясь плечами.

Спустившись наконец вниз, мы попали на небольшую площадку, засыпанную гравием. Прямо перед нами располагалась странная конструкция из железобетонных плит.

– Воздухофильтры, – пояснил Гранин. – Вон там можно пройти…

Луч фонаря выхватил узкий проход, высотой не меньше двух метров, и мы, продравшись сквозь короткий тоннельчик, попали в небольшой зал, в дальнем конце которого виднелась толстенная гермодверь, на наше счастье приоткрытая, а в центре располагался автокран – вентиль с мотором для откачки воды со дна шахты.

Толщина гермодвери составляла не меньше пятидесяти сантиметров. В принципе, даже если бы она оказалась закрыта, уодл легко бы ее пробил…

За дверью стояли два трехметровых вентилятора. Если бы они работали, нас запросто сдуло бы ветром, но лопасти не крутились – вентиляторы давно были отключены. Дальше следовал второй ряд воздухофильтров, который мы, уже привычно обдирая плечи, преодолели.

– Вот и добрались наконец-то! – обрадовался Гранин.

Впереди за металлической решеткой с номером выхода виднелся рабочий туннель, идущий перпендикулярно тому короткому тоннельчику, из которого мы выбрались.

Серега с сомнением осмотрел решетку. Заперто.

– Ломаем?

Я достал уодл и выдвинул ствол.

– Нет, погоди-ка!

Гранин отошел на пару метров, разбежался и вышиб решетку, пробежав с ней в руках несколько шагов вперед по инерции.

– Силен! – присвистнул я, оглядывая вырванные напрочь проржавевшие петли.

– Тренируйся, кушай много мяса – и тоже так сможешь! А заряд твоего уодла нам еще пригодится…

– Я столько не съем…

В обе стороны от того места, где мы стояли, уходил длинный туннель с проложенной узкоколейкой. Тусклый свет редких аварийных ламп позволил мне выключить фонарик. Видно было не слишком хорошо, но света оказалось вполне достаточно, чтобы ориентироваться и не спотыкаться лишний раз о рельсы.

– Так, сейчас разберемся… – задумался Серега, выставив вверх указательный палец, словно пытаясь уловить направление ветра. – Нам направо!