У Сереги был ТТ, у меня – уодл. Я включил режим рассеивания, но поставил максимум мощности.

Гранин уже стрелял, двое отравленных упали с продырявленными головами. Остальные успели приблизиться к нам на расстояние в несколько шагов.

И тут заработал мой уодл.

Отравленных снесло широкой косой невидимого луча, даже не разрезая, а, скорее, разрубая на части, вырывая или даже выдавливая напрочь куски плоти, дробя кости. Этот режим уодла я еще не использовал никогда, хотя, проверяя возможности трогганского оружия, не забыл протестировать и его, поражаясь разрушительной силе аппарата.

Крыс же, умудрившихся угодить под луч, просто разрывало в клочья, как того пресловутого хомячка. Они взрывались маленькими бомбами, забрызгивая все вокруг кровью и ошметками мяса с черными и рыжими клочками шерсти.

Гранин перестал стрелять, с ужасом наблюдая за действием уодла. Зрелище было то еще… Человеку с менее крепкими нервами эта картинка снилась бы потом до конца его дней. Серега, хоть и обладал закаленной психикой прирожденного мента, которого ничто в этом мире не может вывести из равновесия, и то прикрыл глаза, стараясь не смотреть на жуткую картину смерти, сотворенную уодлом… и мной!

Наконец все закончилось.

– Поехали отсюда, – устало сказал я.

Гранин, не говоря ни слова, развернулся и, кажется, только тогда открыл глаза. Мы покинули место бойни, вскоре приблизившись к одному из мостов, ведущих на наш берег. Но огромной толпы, преграждавшей путь прежде, больше не было. Куда делись все отравленные? С какой стороны ждать нападения?

Гранин быстро переехал мост.

До ОВД мы добрались, не перемолвившись ни единым словом. И, только увидев, что произошло за время нашего отсутствия, Серега длинно выругался.

Ворота и часть забора перед зданием вырвали и отбросили прочь, всю площадку перед входом усеивали тела отравленных, беспорядочно валявшиеся повсюду: мертвые, страшные, недвижимые. Помимо отравленных я насчитал несколько куч песка – все, что, очевидно, осталось от наших големов. Почти все стекла на первом этаже оказались выбиты, но решетки, к счастью, остались в целости – нападавшие не сумели их сорвать без спецсредств, а голыми руками, даже при их новообретенной силе, металл из бетона особо не выдернешь.

К счастью для осажденных, крысы еще не успели добраться до этого района, иначе защитникам здания пришлось бы гораздо тяжелее. Грызуны могли проникнуть внутрь через самые неожиданные места – им достаточно было крошечной лазейки, а их укусы, даже самые незначительные, наверняка привели бы к самым фатальным последствиям.

И как только я об этом подумал, один из отравленных, мимо которого мы как раз проходили, открыл глаза и вцепился зубами в ногу Гранина. Тот выстрелил несколько раз, челюсти отравленного разжались, глаза закрылись. Хорошо, что он успел прокусить ногу Сереге до крови.

Гранин вновь выругался, подошел, слегка хромая, к двери и громко постучал.

Нам открыл мрачный Лурье с сигаретой в зубах. Вид у него был уставший.

– Мы потеряли всех големов, – сообщил он. – Что-то у них в программах засбоило. Как только отравленные поперли, так големы и вышли их встречать наружу. Покрошили многих, но и сами там остались. Хорошо еще, мы успели запереть за ними двери и оборонялись изнутри. В общем, отбились, но, думаю, вскоре пожалует вторая волна, с которой нам уже не справиться…

– Мы потеряли толпу в городе. Отравленные куда-то делись… думаю, до вас добралась только малая их часть.

– Значит, остальные на подходе… Как поездка? Нашли прибор?

– Да, все в порядке.

– Меня укусил один из них, – честно доложил Гранин.

– Больно?

– Ерунда, – отмахнулся Серега, вытирая пот со лба, – ничего страшного!

– Будем надеяться, что это не заразно. – Влад нахмурился. – В любом случае надо укол сделать от столбняка. У нас есть аптечка. Скажи Кате, у нее рука легкая.

– После сделаю, надо решать, кто отправится в прошлое.

– Я приведу Валета в наш кабинет…

Минут через десять мы все, кроме Сталинины Петровны и Нильса, собрались в кабинете. Валет выглядел озабоченным, Коля поглядывал в окно, Катя мимолетно прижалась ко мне, Машка с ногами забралась в кресло и поглядывала на взрослых серьезным недетским взглядом.

– Нашли? – поинтересовался Валет.

– Нашли, – подтвердил я.

– Все уже настроено. Нужно просто активировать опцию слияния, и тот, кто переместится, окажется в форме-теле троггана. Собственное тело перемещающегося останется здесь. На время отсутствия хозяина оно не будет нуждаться в пище и воде. Впадет в своего рода анабиоз. Конечно, если тело окажется поврежденным, то оно погибнет. А так – достаточно просто положить тело в закрытую комнату до возвращения его хозяина, и все будет в порядке!

– А как вернуться обратно?

– Для этого нужно разрушить форму-тело, тогда разум вернется обратно. Либо же воспользоваться функцией возврата в заместителе. Там, на месте, вы получите его из рук моих коллег… и все же лучше всего первый вариант – он самый надежный! Всегда срабатывал! Как только уничтожите форму-тело троггана, разум сразу же вернется в свое настоящее тело. К тому же это неплохой вариант избежать неприятностей, если что-то пойдет не так…

– Допустим, и все же почему кто-то из ваших не может проникнуть в хранилище? Почему мы?

– Это моя инициатива. – Валет не мигая смотрел своими желтыми глазами на всех нас. – Думаю, только у вас есть шанс. А по поводу языка и прочих местных условностей – не волнуйтесь. Вы просто не перемещались никогда в форму-тело. Это ведь совсем не то же самое, что переместиться в мир-тень в своем собственном теле. Форма-тело само все знает и умеет за вас. Там очень сложная система взаимодействия… не буду углубляться в объяснения. Просто поверьте, все эти нюансы, о которых вы беспокоитесь, не составят проблемы на месте…

– Складно объясняешь, – кивнул Лурье. – Кажется, выбора у нас нет. Мы принимаем твое предложение!

– Я и не сомневался, – обрадовался Валет. – Это правильно! Кто из вас туда отправится?

– Думаю, стоит мне… – начал было Гранин.

– Эрик, – не дал договорить ему Влад, и я понял, что решение окончательное и обжалованию не подлежит.

В принципе, кому еще, как не мне? Лурье нужен здесь для руководства – от него во многом зависят жизни остающихся, Коля – слишком молод для столь ответственного поручения, Серега… его так не вовремя укусили, и неизвестно, что с ним случится в ближайшие часы, не Катю же с Машкой отправлять? Поэтому остаюсь только я…

Что ж, не будем тянуть!

– Я готов…

– Тогда приступим!..

Катя подошла ко мне и, на этот раз никого не стесняясь, прижалась всем телом и поцеловала.