– Это прискорбное событие вынуждает меня усилить меры безопасности. В первую очередь – закрыть Зал Каминов. Я не могу позволять студентам самим устанавливать там правила – это угрожает вашей безопасности. А обеспечивать вам безопасность – это моя первая обязанность.

По Залу Серебряных Лун прокатился возмущенный шепот: «Это бесчестно!», «Это ущемление прав!», «Это нарушение устава Академии!».

Полуночник поднял руки вверх, пытаясь успокоить разбушевавшихся студентов, он продолжал что-то говорить в свой микрофон, но Ник его уже не слушал.

– Пора, – прошептал он Лерии уайт Сопкиной, намекая на то, что с революцией нужно спешить, пока не поздно.

– Я верю в тебя, Ник, – сказала девушка.

– Я не бог, чтоб в меня верить.

Ночью он раскидал перчатки по коридорам и объявил собравшимся о своём решении. С Викой по ту сторону Академии он связался при помощи её кота Лиса. Как иронично, Ник всегда считал Лиса бесполезным, а за глаза называл «щёткой для обуви». Вика притащила его из приюта для животных, когда они с Ником однажды чудом пробрались в Надземный мир.

Вика была готова. Облачившись в мантии, Ник со своими людьми проскользнул в коридор. Единственный вход и выход был через тайный туннель в Зале Каминов, но там на стреме стояли агенты Полуночника.

– Уходим – прошипел Ник, понимая, что мимо охраны ему не пройти.

Но Илья, несущий вахту, успел их заметить.

– Стоять!

Ник остановился, собираясь задержать его, пока его люди спасаются. Он встал в боевую стойку. Илья закатил глаза.

– Я не буду с тобой драться.

Ник попытался нанести удар первым, целясь кулаком в левую скулу Ильи, но агент смог увернуться от удара. Ник лишь резанул рукой в воздухе. Ник попытался нанести удар в правую скулу, но Илье вновь удалось увернуться. Ник изловчился и ударил Илью под дых. Тот согнулся в три погибели, пытаясь вдохнуть. Ник собирался уложить соперника на лопатки следующим ударом, но не успел. Собрав все силы, Илья смахнул с него капюшон с маской.

– Н… Ник?

Илья аж сел на пол от шока. Ник молчал, тяжело дыша. Бежать ему было бесполезно.

– Я не собираюсь с тобой драться, – повторил Илья, – и сдавать Полуночнику тоже не буду.

– Пффф… неужели наш правильный мальчик больше не хочет быть правильным?

Ника аж распирало от смеха.

– Её убил Полуночник… – тихо сказал Илья, намекая на Майю, – Специально… Это не могла быть случайность. Она слишком живучая и везучая, чтобы умереть по случайному стечению обстоятельств.

По серьёзному лицу Ильи Ник сказал к понял, что тому не до смеха. Илья поднялся на ноги, отряхнул колени и протянул Нику руку.

– Мы не за то враждовали, – сказал он, – я был так поглощён нашим соревнованием, что не заметил главного… Я ошибся. Сильно ошибся. И моя ошибка стоила чужой жизни… – Илья не мог произнести имя Майи, – Закончим вражду?

Ник кивнул, протянув Илье свою руку. Бывшие соперники стали союзниками и вместе вошли в Зал Каминов.

Внутри было тихо. Место, где умерла Майя оградили атласной серебряной лентой, той, которую использовали, когда в Академию приезжали музеи и выставки – другой не было. На полу продолжал белеть вырисованный мелом силуэт. Вскоре к ним подтянулись ещё дюжина людей Ника.

Вики всё не было и Ник уже начинал переживать за неё.

– Где её носит… – Ник нервно отбивал дробь остриём ножа о край деревянного стола, – она пол часа назад должна была уже быть здесь.

Ник чувствовал, что что-то произошло, что, что-то пошло не по плану. Вика не только всегда была пунктуальной, но и приходила за пятнадцать минут до встречи. Он вынул из кармана фонарик, взял с собой пол дюжины, а остальных оставив в распоряжении Ильи, Ник потянул за каминную решетку, открывая студенческий проход в Нижнебург. Вместе со своими людьми он отправился вперед по темному каменному коридору.

Они прошли всего пятьдесят метров, как услышали посторонние звуки, вдалеке замигал приглушенный свет, к Нику двигалась какая-то фигура. Мужская фигура.

– Так-так-так…

Это был Маркус грей Сорокин, ранее состоявший в ТОППе до отчисления. Ник даже успел забыть за полгода о его существовании. Маркус прижимал к себе Вику, его рука душила её горло. На вытянутой правой руке он держал фотоаппарат. Камера была наведена на заложницу.

– Маркус, что за глупости, – отпусти её.

– Ты не знаешь, что это? – Маркус расхохотался, – это новейшее изобретение смертной казни в Губернии Ночи. Стоит мне щелкнуть на эту клавишу, как тот, на кого будет наведен объектив превратиться в предмет гардероба. Тебе понравиться Ник, ты же так любишь одеваться с иголочки – меня так бесили всегда твои жилетки и рубашки.

Ник старался сохранять лицо спокойным.

– Только дай мне повод, – прошипел Маркус.

– Маркус, послушай, – Ник попытался подойти к парню, – давай поговорим, вдвоём, по-мужски. А её впутывать не нужно.

– Не нужно? НЕ НУЖНО?! Я впутаю всех, кого хочу! И не тебе, Ник Воронов, приказывать мне!

Маркус взбесился не на шутку.

– К стене. Все. – скалился Маркус, кивая на тупиковый коридор, – иначе её я первой запечатлею на пленку.

Вика ругалась как сапожник, посылая Маркуса к Плутону и чёрту одновременно пытаясь его укусить.

– Спокойно, – Ник медленно поднял руки вверх, глядя прямо в глаза Маркусу, – мы сдаёмся, отпусти её. У тебя со мной счёты. Только со мной. Отпусти её. Всех отпусти и я… – Ник старался, чтобы его голос не дрожал, – и я уйду к стене.

Ник понимал, что это значит – игра окончила. Пара минут и он станет пиджаком. Но лучше один пиджак, чем целый гардероб из пиджаков.

– Ник, не вздумай! Если ты это сделаешь – я из-под земли тебя достану и глаза выцарапаю!

– Прости Вик, но боюсь к тому времени, как ты сможешь добраться до меня, глаз у меня уже не будет.

Нику всегда казалось, что так всё и должно было закончиться – он должен был умереть смертью драматического героя, пожертвовав собой ради других. Это даже льстило его эго. Он всегда готовился к этому. Всю свою сознательную жизнь. Даже играя во что-то в глубоком детстве, его герой всегда умирал. При любом раскладе. Он верил, что не создан для хеппи-эндов.

– Последние слова будут?!

Конечно же они были. Ник их частенько репетировал перед зеркалом с разным интонациями.

– Катись к чёту!

Маркус зарычал от гнева, даже близость смерти не могла стереть самодовольство с лица Ника.

– Прощай, – Маркус щелкнул камерой и…

И ничего. Ничего не случилось. Фотоаппарат заклинило, кнопка вдавилась внутрь.

Паника захлестывала Маркуса.