от машин и боровшихся с ними всеми доступными способами? Собирая информацию с орбиты, получить ответ на этот вопрос было довольно сложно.

Понять, что все таки случилось здесь семьсот лет назад, возможно и можно было. Возможно, ответ крылся в фольклоре аборигенов, но собирать его с помощью видеоаккустических ловушек не было ни какой возможности. На улице, знаете ли, о сокровенном не особо то говорят. Для того, что бы добыть такую информацию нужно было, что называется, «идти в народ». Но как это сделать? Чисто технически он имел возможность создать для ряда оконечных механизмов человеческую внешность. Более того, благодаря технологиям клонирования и сращивания живых тканей с управляющим искусственным интеллектом, эти подделки будут не отличимы от живых людей. Но, это только половина проблемы.

Второй половиной было то, что в условиях маленьких общин, к которым свелась в настоящий момент вся цивилизация на планете, появление любого чужака будет мгновенно выявляться местными жителями. И нельзя было точно предсказать их реакцию на появление странного пришельца. Могут принять, но, могут и убить. А могут и не убить, но и откровенничать не станут. Сделают рабом, вот и вся недолга. Вообще то, в потере одного из исполнительных механизмов, Венцель не видел сколько ни будь серьезной проблемы, но вот само выращивание живой оболочки и сращивание ее с искусственным мозгом требовало определенного времени и, что не маловажно, было затратно по ресурсам. Дело в том, что проводить такую процедуру в условиях корабля, где отсутствовала атмосфера и прочие системы жизнеобеспечения, ежели не считать таковых, обслуживающих живой мозг самого Венцеля, было фактически невозможно. Требовался спуск на планету одного из четырех лабораторных модулей, в которых хранились необходимое оборудование и материалы. Вернуть же модуль назад не было ни какой возможности, ибо он сам не имел двигателей, а только систему мягкой посадки. В случае неудачи разбрасываться таким оборудованием не хотелось бы. Вот и ломал Венцель свой «мозг в банке», пытаясь придумать способ легализации своего шпиона в рамках маленькой общины.

Первым и самым очевидным способом было выращивание двойника кого то из местных жителей с последующей заменой оригинала. Технически ничего сложного в этом плане не было, но возникало несколько проблем этического плана. И первая из них: «Куда девать оригинал?».

Убить? Технически это не сложно, да и логически вроде как правильно. Но вот с этикой такой подход явно не дружил. Не чувствовал Венцель себя в праве лишать ни за что, ни про что жизни другого разумного, пусть и ощущал себя на его фоне почти богом. Муравья иной раз прихлопнуть жалко, а тут человек…

Второй вариант — придержать оригинал где ни будь в укромном месте, пока его двойник будет шнырять по поселению, собирая нужную Венцелю информацию. Однако, тут то же возникал этический вопрос: «А не навредит ли двойник, своим поведением оригиналу?». Он же, этот двойник, будет расспрашивать окружающих, пытаясь докопаться до истины. А вдруг чего не то спросит? Или нарушит какой ни будь местный обычай? Как тогда быть с оригиналом? Да уж. Сложно…

Но, альтернатива выглядит еще хуже. Потому как альтернативой подмене выглядела попытка внедрения исполнительного механизма под видом чужака в одну из местных общин. Чисто теоретически, можно было бы разработать некий сценарий его появления, при котором аборигены примут его доброжелательно, по крайней мере на первых парах. Скажем, заблудившейся охотник из чужого племени, переживший нападение хищника… Таких, обычно, не трогают. Таким, обычно, помогают, если, конечно, не решат, что добить будет милосерднее. А вот потом… Потом могут поступить по-разному. Могут и в племя принять, а могут и рабом сделать. Как получится. Но вживаться в такую роль придется много дольше. Да и риски загубить исполнительный механизм и не получить нужную информацию — выше.

Помимо рисков, связанных с вживлением шпионов в первобытное общество, существовала еще одна большая проблема. На планете существовало несколько изолированных ареалов обитания людей. Часть из них существовала в рамках одного континента и примыкавшего к нему архипелага островов. Как раз там, где семьсот лет назад разразилась большая война, положившая, судя по всему, конец цивилизации. Среди этих туземцев наверняка могли сохранится легенды, повествующие о некоем «конце времен» и проливающие свет на судьбу цивилизации. Еще одна и наиболее интересная популяция существовала в рамках огромного острова, расположенного по другую сторону большого материка. Эти люди были интересны тем, что единственные на всей планете сумели сохранить навыки металлообработки и хоть какие то подобия цивилизации и государства.

В общем, перед Венцелем стояла еще та дилемма. С одной стороны, хотелось изучить представителей самой продвинутой цивилизации на планете, но с другой, существовало огромное подозрение, что в их культурной среде отсутствуют всякие упоминания об огромном, по местным меркам, конфликте и наложившемся на него некоем катаклизме, приведшем к падению планетарного уровня цивилизации. Ибо дата образования поселения на острове и единственной местной «мировой войны» практически совпадали. А, учитывая значительную пространственную разницу между этими двумя событиями, поселенцы, образовавшие островное государство могли быть и не в курсе материковых проблем, потому как были вынуждены покинуть его по каким то своим причинам еще до войны.

Информацию же о самом конфликте, безусловно можно было отыскать в фольклоре материковых племен, хоть и пребывающих на уровне каменного века, но, безусловно, хранящих какие то устные придания. Но вот беда, спустив лабораторный комплекс на остров будет очень затруднительно доставить замаскированный исполнительный механизм на материк. А успеть хотелось и там и там. Терять же сразу два лабораторных модуля Венцель не желал. Миссия только начата, впереди еще минимум полтора тысячелетия исследований, а он, разбазаривая ресурсы, может остаться ни с чем за первые сто — сто пятьдесят лет. Так оно никуда не годится.

Таким манером, взвешивая все «за» и «против» он провел еще один день, пока окончательно не принял решение в пользу острова. В конце концов, островитяне умели строить довольно мореходные лодки, хотя и не рисковали удаляться на них далеко от берега. Судя по тем обрывкам информации, что успел собрать Венцель, руководствовались они при этом некими религиозными соображениями. Но исполнительный механизм — не островитянин! Украв или купив лодку вполне может пересечь океан и добраться до материка. Тем более, никто не мешает придать ему в помощь несколько обслуживающих исполнительных механизмов лабораторной капсулы. Пусть и не замаскированных, либо же имеющих примитивный камуфляж из неорганических тканей. Да, решено, пусть исполнительные механизмы,