Одну проблему я решил, но возникла другая: я висел на потолке, а манекен глядел на меня и примеривался прыгнуть.

И вдруг я инстинктивно почувствовал, что нужно делать. Тварь не успела прыгнуть: я бросил раздумья, отпустил трубы и свалился ей на спину. Придавил всем весом к полу и, воспользовавшись скоростью падения, вогнал нож прямо в шею. Тварь дернулась и замерла, из раны плеснула черная кровь.

Удачно получилось, я и не ожидал. Оглянулся посмотреть, как успехи у спутников. Тамара превращала своего последнего противника в кровавую кашу, а на Индиго наседал какой-то особенно крупный. Он свирепо скалил заостренные зубы, злобные глаза поблескивали в свете синих огней.

Я поднялся на ноги, приглядел на потолке еще пару торчащих труб, подпрыгнул и повис. На турнике я не упражнялся давненько, зато часто и подолгу чинил обшивку корабля, а для этого приходилось как следует полазать по всяким конструкциям.

Я спрыгнул, обеими ступнями врезался манекену в лицо. Он отлетел от Индиго и упал навзничь, а я навалился сверху.

– Шон!

Может, в языке Посланников и нет бранных слов, но сейчас Индиго вложил в мое имя глубоко нецензурное значение. Оглушенный манекен не успел опомниться и вонзить когти мне в спину: раздался отвратительный скрежет длинного посланнического ножа о кость.

Я скатился с трупа на пол.

– Ну, как наши дела?

Тамара тяжело дышала, опираясь на дубинку, сверху донизу покрытую темной кровью. Индиго был невредим и пристально смотрел мимо меня, в коридор. Оттуда снова донесся скрежет когтей по полу. Только теперь их явно было больше.

– Стало быть, налево, – заключил я.

– Думаю, лейтенант, мы должны рискнуть, – поддержал меня Индиго.

– Ненавижу рисковать, – сказала Тамара. Она не спорила, просто констатировала факт.

Индиго шагнул в левый коридор первым, сочетая в себе поисковый прожектор и авангард. Я двинулся следом, крутя фонариком во все стороны, тщательно осматривая стены, пол и потолок. Здесь, на корабле, было мало мест, от которых Тамара не знала, чего ждать. И только теперь, когда мы шли вслепую, я осознал, как хорошо она меня всегда защищала.

А потом коридор кончился. Я судорожно дернул фонариком туда-сюда и понял, что он должен, по идее, уходить вправо – вот только потолок там почему-то взял и рухнул, наглухо завалив проход.

Индиго осматривал завал, а Тамара приложила ухо к стене, словно пыталась понять, что там, за ней. Я снова покрутил фонариком, отчаянно ища выход. Выхода не было. Как и смысла возвращаться – по пути нам не попалось ни одной двери, за которой можно было бы отсидеться.

Тамара выпрямилась.

– Это уже корпус корабля, – сообщила она, – если его прорезать, мы попадем в открытый космос.

Индиго оставил в покое груду обломков, подошел к стене. Посмотрел.

– Резать нельзя, она слишком хрупкая.

Вот теперь точно тупик. Мы рискнули – и проиграли.

– Что говорят, когда проигрывают в покер? – спросил я. – «Карта не зашла» – или «карты не зашли»? Или просто «фишка не легла»?

– Шон, если эта дурь про покер окажется последним, что я услышу перед смертью, – клянусь, я тебя убью! – проворчала Тамара.

Нелогично, лейтенант, крайне нелогично.

– Если ты будешь мертва, то ты не сможешь…

Снова по полу застучали металлические когти, но этот звук перекрыл вопль – высокий, пронзительный, полный тысячелетней ненависти. И манекены всей стаей кинулись на зажатую в угол добычу.

Индиго шагнул вперед, заслоняя нас. Его огни, синие, как морская глубь, полыхнули, осветив первый ряд злобных ощеренных лиц. А потом лавина разъяренных тварей снесла его.

Да и нас вместе с ним – их просто было слишком много. Я отлетел вбок, сжимая в руке бесполезный нож, и больно ударился о корпус. Тамара дико размахивала дубинкой, пытаясь отвоевать хоть клочок свободного пространства для замаха.

Очередной манекен бросился на меня из темноты, я едва уловил движение. Отчаянно замахнулся ножом и, конечно, промазал. Невредимая тварь лишь отпрянула. Справа Тамара все еще сражалась с первым противником, мешая остальным до меня добраться. В гуще боя на миг мелькнул Индиго, и тут один из манекенов мощно ударил его по груди.

Посланник покачнулся – тяжело, неуклюже. Никогда я его таким не видел. Манекен, которого я отогнал, воспользовался моментом и прыгнул снова. Я не успел уклониться: когти вонзились мне в спину, разодрав куртку сверху донизу. Кожу обожгло жуткой болью. И в голове словно нажали незнакомую доселе кнопку: я развернулся и всадил нож твари в живот. Та рухнула на пол вместе с ним, а я стоял и смотрел, как умирает живое существо. Чувствовал, как его еще теплая кровь течет у меня по руке.

Один из манекенов, с которыми билась Тамара, схватил ее за волосы. Она мощным пинком отшвырнула его, потом ударила следующего головой в нос, расчистив таким образом место вокруг себя. Можно было снова браться за дубинку, но я понимал, что это ненадолго и скоро они опять ее прижмут. Бросился к ним, отчаянно замахнувшись для удара – снова мимо.

И тут тварь, что удерживала Тамару, отлетела в сторону, словно сама темнота схватила и отбросила ее. Пахнуло горелым мясом, тварь дико, безумно закричала. А на ее месте уже стоял Индиго. Его раскаленный клинок все еще светился красным, одежда влажно поблескивала. И буквально на несколько мгновений пространство вокруг нас освободилось.

Индиго хрипло, тяжело дышал.

– Вы мне доверяете? – спросил он.

Я, почему-то не задумываясь, сразу же ответил:

– Да.

– Давайте уже! – прохрипела Тамара.

– Хватайтесь за меня, – велел он, – и выдохните.

Я обхватил за пояс одной рукой его, а другой – Тамару, и он вонзил во внешнюю стену свой огненный клинок. Воздух рванулся в прореху, вынося в открытый космос и нас, и манекенов.

55. Доверьтесь мне

Часть вторая

Я тяжело рухнул на металлический пол. Плотно набитая сумка попала под бок и, казалось, чуть не вышибла мне почки. Как только стараниями Индиго мы оказались в вакууме, из легких улетучился весь воздух. Теперь он снова был, и я жадно хватал его ртом.

Справа от меня в стене корабля зияла неровная дыра, затянутая масляно блестящей пленкой корпусного герметика. Сквозь нее проникало огненное зарево гибнущей звезды. Это был единственный источник света – свой фонарь я выронил там, в тупике.

Что-то холодное коснулось моей шеи, прямо над сонной артерией. Я дико дернулся, пытаясь сбросить это с себя и представляя, как в горло вот-вот вонзятся зубы. Но вместо этого кто-то ухватил меня за запястья. Перед глазами возник мутный силуэт.

Сморгнув, я узнал Тамару – она пыталась что-то сказать, но лишь беззвучно шевелила губами. Вид у нее был так себе: в невесомости сосуды глазных яблок полопались, на скуле