и, превозмогая нелюбовь к массовым мероприятиям, он настоял на том, чтобы посетить рождественскую ярмарку и отыскать там подарки для ее родных.

Пока воодушевленная Вивьен была увлечена происходящим на ярмарке, Миллс плелся чуть в стороне от центра площади, тащил пакетики с покупками, но не выпускал Ви из виду. Сквозь суматошную толпу две пары глаз неотрывно наблюдали за порхающей от прилавка к прилавку фигуркой. Наполненные теплом карие глаза вдруг вспыхнули и сощурились, заметив, как Вивьен лучезарно улыбнулась какому-то парню. Ее дружелюбная с виду беседа с продавцом начинала действовать Миллсу на нервы, а в груди горячо покалывало, несмотря на снежную погоду вокруг. Выкинув недокуренную сигарету, Джаред решительно направился в их сторону.

– Все нормально? – поинтересовался он, даже не пытаясь звучать непринужденно.

Вивьен вздрогнула от неожиданности и обернулась к нему. Перед его напряженным лицом возникла какая-то безделушка, а янтарный взгляд напротив, подсвеченный огоньками отовсюду, излучал искренний восторг.

– Посмотри, какая прелесть! Это все ручная работа, представляешь?

Вивьен замерзшими пальцами гладила рельеф вырезанной из дерева игрушки в виде ангелочка.

– Чудесно, – прокомментировал Миллс, метнув настороженный взгляд в сторону продавца за прилавком, который пялился на Вивьен. Слишком уж откровенно. Непозволительно. Пора было прекращать это.

Подавшись вперед, Джаред загородил Ви плечом и потянулся к нагрудному карману пальто.

– И сколько с нас за эту прелесть? – неумело скрывая раздражение, выдавил он, чем на секунду привлек внимание продавца, не спускающего нахального взгляда с Вивьен, которая не заметила напряжения, рассматривая множество причудливых безделушек на прилавке.

– Милой девушке отдал бы просто так, а с вас пять долларов и сорок девять центов, сэр, – прочавкал жвачкой парень.

Шумно втянув морозный воздух, Джаред сдержал горящее желание сломать яростно жующую челюсть продавца о прилавок. Желваки на смуглом лице заиграли, а глухой голос перебил рождественскую музыку на фоне:

– Этой милой девушке не нужны ваши подачки.

Небрежно бросив на прилавок первую попавшуюся купюру, оказавшуюся двадцатидолларовой, Миллс подхватил Вивьен за локоть и повел дальше. Опешив, она едва поспевала за широкими шагами, направляющимися от центра шумной ярмарки. Расшатанные нервы Джареда нуждались в тишине и спокойствии, в месте, где будут только он и она.

– Ты с ума сошел? – недоумевала Ви, сжимая деревянную игрушку в замерзшем кулаке. – Ей цена – не больше пяти! А он бы отдал просто так…

– Я с ума сошел? – едко усмехнулся Миллс. – Ты флиртовала с продавцом за бесплатную игрушку. Детский сад какой-то.

– Я не флиртовала! Это называется дружелюбие и приветливость, Джаред. Иногда это помогает коммуницировать с людьми. Тебе стоит поучиться, – огрызнулась она. Вырвав локоть из крепкой хватки, Ви спрятала игрушку в карман пальто и нахмурилась, уязвленная его резкостью. Что за нелепые обвинения?

В напряженном молчании они достигли улицы, на которой Миллс оставил свой автомобиль. Пока все толпились на ярмарке, тротуар опустел, и Джаред смог наконец выдохнуть и остановиться.

– Как ты там говорила? «Я знаю этот взгляд»? Так вот, Вивьен, я знаю, что было у него на уме, когда он так глазел на тебя.

– Ой, не надо строить из себя ревнивого самца, Миллс. Это глупо, – фыркнула Ви, скрестив руки на груди. – Мне все равно, что думает какой-то посторонний чувак.

– А мне нет. Мне страшно. Ты слишком добрая, Ви. Люди могут этим воспользоваться, обидеть тебя…

– Если со мной что-то случится, это не зависит от моего поведения. Не занимайся виктимблеймингом[18]. От тебя я точно не хочу слышать это дерьмо! – выпалила Вивьен, пронзив его потемневшим взглядом.

Джаред качнул головой и судорожно выпустил очередной морозный клуб воздуха, исколовшего дыхательные пути. Легкомысленность Вивьен всерьез тревожила. Многолетняя служба в полиции оставила свой отпечаток, превратив некогда наивного парня в подозрительного параноика.

– Можешь сколько угодно относиться ко всем с хорошими намерениями, но ты не отвечаешь за остальных. Люди бывают ужасными, и ты знаешь это, Ви. И я знаю. Потому что годами работал с такими. С теми, для кого нет никаких правил.

– Да чего ты так взъелся? – опешила она от напора. – Что бы он сделал мне посреди людной ярмарки? Хочешь, я верну игрушку?

– Дело не только в этом, – крепко зажмурился Джаред, запустив дрожащую ладонь в свои волосы и стряхнув зацепившиеся за них снежинки. – Ты всегда ведешь себя так. В первый же день в Сиэтле ты отдала свои вещи соседу, которого видела впервые в жизни, а потом попросила меня остаться на ночь в квартире. На моем месте мог быть кто-то другой, и не все желают тебе добра.

– Я попросила тебя, потому что мы были знакомы, ты бы не навредил мне… – растерянно оправдывалась она.

– Ты не могла знать наверняка. Мы уже много лет не общались с твоей семьей. Я мог оказаться чертовым психопатом. Ты просто не подумала об этом, признай, – осуждающе выпалил Миллс.

Вивьен решительно замотала головой. Сколько бы лет ни прошло, она не забыла, как после случившегося с Сарой в полицейской академии Джаред оказался одним из немногих друзей, кто не бросил ее сестру, пытался хоть как-то поддержать. Не стал бросаться обвинениями или стыдить девушку за то, как с ней обошлись. А затем, когда семья обращалась к нему за помощью с поисками Сары, пустившейся во все тяжкие, он никогда не отказывал. Пускай они давно не общались лично, поступки Миллса говорили о нем достаточно, чтобы Вивьен могла довериться.

– Я не раз ошибалась в людях, Джаред, но… – ее губы выпустили дрожащий вздох, – с тобой мне становится лучше. Я знаю, что ты хороший человек. Я чувствую… – миниатюрная ладонь неуверенно легла ему на грудь, прямо над сердцем, – тебя.

Злость и раздражение мгновенно покинули Миллса. Осталась лишь искренняя обеспокоенность во взгляде. Коснувшись ее холодных пальцев, он прижался к ним губами, согревая дыханием.

– Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Все будет хорошо.

Несмотря на ее слова, необъяснимая тревога не отступала. Если бы он только мог защитить Вивьен от любых напастей, отдал бы все, не раздумывая. Приобняв ее, Миллс наклонился, чтобы прислониться своим лбом к ее лбу, и прикрыл тяжелые веки.

– Я ведь не смогу быть всегда рядом, когда мы разъедемся. А еще твой бывший… явно ненормальный тип. Я прошу тебя быть осторожнее, вот и все… – прошептал он.

– Хорошо, ладно. В кампусе относительно безопасно, он ничего не сделает. Не волнуйся, Джей, – заверила Вивьен, коснувшись его заострившихся скул. Сердце сдавливало от избытка чувств, хоть она и не понимала источника его опасений. Диккенс был ей отвратителен, но страха не вызывал. А Миллс выглядел больше испуганным, чем злым.

Коснувшись