В нос ударила душная смесь благовоний и расплавленного воска, а взгляд выловил в полумраке деревянное распятие. Он почувствовал, как сжались легкие от острой нехватки никотина, и пожалел, что не покурил, прежде чем войти.

Окутанные гулким звучанием оргáна, Джаред и Вивьен, не создавая лишнего шума, прошли к деревянным скамьям и сели на самый ближний к выходу ряд. Слишком знакомые ощущения накрыли с головой. Неприятная дрожь окатила тело, а кровь застучала в висках. Миллс знал, что может уйти и Вивьен поймет, не осудит за слабость, но отчего-то почувствовал себя в ловушке. Словно вернулся в детство, в то беспомощное состояние, где все внутри истошно кричало и болело от обиды, пока тело пребывало в мерзком оцепенении. Лишь невесомые, но такие необходимые прикосновения Вивьен к его ладони, охваченной судорогой, возвращали в реальность. Нежный аромат медленно заполнил легкие, вытесняя душный церковный воздух. И тогда Джаред вновь задышал.

– Можем уйти… – прошептала Ви, заметив в полумраке храма растерянное выражение на его лице.

– Нет, – решительно мотнул головой Миллс, крепче сжав ее руку. – Побудем тут еще.

Сколько они так просидели в безмолвии, погруженные каждый в собственные мысли, – одному Богу известно. Время текло, низкое звучание оргáна печально разливалось по просторной церкви, последние трепетные ноты растворялись под высоким сводчатым потолком, а затем играла следующая композиция. Прихожане и туристы бесшумно слонялись мимо, заходя и покидая церковь один за другим. Лишь двое продолжали сидеть на деревянной скамье, держась за руки и никуда не торопясь.

– Что бы ты спросил у отца, если бы мог? – вдруг поинтересовалась Вивьен, повернувшись к хмурому Миллсу.

– У отца или у… – Карие глаза метнулись к потолку. – Отца?

– У обоих. Ты говорил, у тебя много вопросов к Богу…

Джаред задумчиво хмыкнул, поджав губы. Взгляд его помрачнел, напряженные скулы заострились.

– Я бы спросил, почему Он забрал ее так рано? Почему сердце моей матери оказалось слабее, чем у других? Оно было полно любви, это так несправедливо.

– Мне очень жаль, Джей… – искренне посочувствовала Ви, накрыв его холодную ладонь обеими руками. Она не могла представить, каково ему, но ощущала через прикосновения, слышала в низком голосе столько подавляемой боли, что у самой саднило в груди и щипало в уголках глаз.

– А у отца я бы спросил, стоило ли оно того. Оказалась ли его чертова работа важнее нас с мамой… – выпалил Миллс и виновато поморщился, когда осознал, что сквернословил в церкви.

Вивьен поднесла его ладонь к губам и легонько поцеловала, успокаивая. Без слов. Этого оказалось достаточно, чтобы Джаред почувствовал поддержку, вложенную в каждое прикосновение, в каждый взгляд. Полное понимание. В тот миг Вивьен не видела привычного Миллса. Рядом с ней сидел не взрослый мужчина, а одинокий мальчишка, чья душа была полна горькой обиды.

– Как ее звали? – спросила Ви, осознав, что он ни разу не упоминал имени матери.

– Ханна.

В одном коротком ответе, произнесенном необычно мягко и едва слышно, было столько доверия, что Вивьен пришлось осадить очередной ком в горле. Не хотелось расстраивать Джареда еще и своими глупыми слезами.

– Ты не против, если я помолюсь за Ханну? – осторожно прошептала она, удивив его. Темные брови метнулись вверх, а затем нахмурились. Вивьен продолжала открываться для него с разных сторон, но все, что она говорила и делала, завораживало.

Он согласно кивнул. Ви и прежде молилась с ним перед едой, но почему-то Миллс не придавал этому особого значения. Ему вдруг стало очень совестно, ведь сам он никогда не молился о матери. Слишком больно.

Выпустив его руку, Вивьен без слов сложила пальцы в замок и слегка склонила голову. Совершенно естественно. Опущенные ресницы дрожали, а губы едва заметно двигались. Джаред не отрывал от нее взгляда и задавался вопросом: чем же он ее заслужил?

Церковь опустела, оргáн давно умолк, и лишь двое, словно существуя отдельно от мира, не собирались уходить. Погруженная в мысли Вивьен и не почувствовала, когда Джаред трепетно коснулся ее рыжего локона, которым не переставал любоваться, и отвел от лица.

– Ты бы понравилась моей маме, – озвучил вертевшуюся в голове мысль, когда Вивьен закончила молитву.

– Думаешь? – удивилась она, подняв голову.

– Уверен. Вы с ней так похожи. Она была очень понимающей… – Короткая печальная улыбка проявилась на его усталом лице. – Бывало, когда что-то случалось или я уставал, она замечала мою подавленность. Но я всегда был закрытым, редко делился. Мама не лезла с расспросами, никогда не давила. В детстве я любил ее лимонный пирог, и она всегда пекла его, когда видела, что я грустил. Без лишних слов ставила передо мной тарелку с куском пирога и позволяла побыть наедине с собой, зная, что иногда мне это нужно… – откровенничал Джаред. Груз на его душе становился легче. Совсем немного, на ничтожную долю, почти неосязаемую, но это было лучше, чем ничего. Опустив голову, он стыдливо признался: – Сейчас я о многом жалею. Жалею, что говорил с ней недостаточно. Недостаточно часто звонил и почти не интересовался ее жизнью. Боже, сейчас бы я отдал все, чтобы поговорить с ней о чем угодно. Хоть о ее любимой флористике, в которой ничего не понимаю.

– Джей, я уверена, она знает, как сильно ты ее любишь. Она же твоя мама… – прошептала Вивьен, уже не сдерживая слез.

Смахнув соленую каплю с ее щеки, Джаред сглотнул колючий ком в горле и взглянул в блестящие в полумраке медовые глаза.

– Ты была права. Я должен принять свою боль, – решительно кивнул он и попросил, зная, что Вивьен поймет правильно: – Я бы хотел попрощаться с мамой… наедине.

Глава 28.

Я чувствую тебя

I Dont Know How But They Found Me – Oh Noel

Сумерки сгустились и накрыли тьмой город, освещенный яркими огоньками. Звонкая музыка с карусели разносилась по всей площади, пронизывая морозный воздух вместе с пряным ароматом выпечки, а люди не спешили расходиться по домам.

После проведенного в церкви времени Джаред впал в задумчивость, и от Вивьен не скрылось, что по пути он выкурил больше сигарет, чем обычно. На предложение Ви пойти домой он решительно возразил, не желая портить последний совместный вечер в Сиэтле, ведь завтра им предстоит отправиться в Такому. Но, получив внезапное сообщение от курьерской службы о задержке сроков доставки давным-давно заказанных ею подарков, Вивьен заметно поникла. В канун Рождества мир словно сошел с ума, и все компании были завалены заказами. Сердце Джареда саднило от вида расстроенной Вивьен,