сказал, что не представлял этого с Вивьен. Что не хотел ощутить ее чувственные губы и горячий язычок в самых чувствительных местах. Смотреть, как ртом, которым выдавала шутки и колкости, она доводит его до оргазма, а затем позволяет излиться на призрачно-светлую кожу идеальной груди. Но, видя затаенные во взгляде сомнения каждый раз перед их близостью, он не собирался давить на Вивьен. Не хотел принуждать делать то, что не доставило бы удовольствия ей самой.

– Ты не должна, если не готова…

– Я хотела сделать это еще тем утром, когда ты лежал привязанный к кровати, – тихонько призналась Ви. – Но почему-то не решилась…

Взволнованное дыхание коснулось его напряженной плоти прежде, чем Миллс почувствовал робкий поцелуй. И еще один. А затем влажный язык медленно, словно пробуя, принялся исследовать каждый дюйм бархатистой кожи. Дразня, Вивьен снова и снова скользила им от основания по всей длине члена, обводя вздувшиеся вены, слегка сжимая в нежной руке. С каждым одобряющим хриплым вздохом ее движения становились увереннее, ласки ощущались глубже, горячее, смелее.

– Черт, малявка… Как же хорошо… – отрывисто простонал Миллс, перебирая дрожащими пальцами ее спутанные локоны.

Клокочущее внутри животное возбуждение заставило Джареда опустить почерневший взгляд и наблюдать, как любимые губы сомкнулись вокруг его члена, и это толкнуло его ближе к краю.

Ребра затрещали от истошных ударов сердца, пробитого огненной стрелой осознания. В тот миг Миллс понял, что так отчаянно пленило его в Вивьен, чем она поражала и восхищала, не оставляя ему и шанса.

Естественность, неподдельность кипящих в ней противоречий. Во всех своих противоречиях Вивьен была до невозможности искренней. Те же прекрасные винные губы, что несколько часов назад шептали молитву в церкви, сейчас – плотно обхватывали его член, приближая к вершине блаженства.

Полная противоречий Вивьен вызывала в нем такие же чувства и желания. Насколько он хотел воплощать с ней самые порочные фантазии, настолько же ощущал острую нужду оберегать, заботиться и делать ее счастливой. Не позволить ни одному косому взгляду, ни одному грубому слову когда-либо проникнуть в ее уязвимое, исполненное любви и доброты сердце.

– Посмотри на меня, – хрипло потребовал он.

Вивьен вдруг перестала поддразнивать его языком, задевая особенно чувствительный край плоти. Робко подняла взгляд, затянутый возбужденной поволокой, но Джаред не упустил дрожащий, словно от тлеющей свечи, огонек сомнений.

– Боже, ты идеальна… – выдохнул он, любуясь ее прекрасным лицом.

Хотел бы сказать больше, развеять всю оставшуюся в ней неуверенность, но в тот миг мог лишь плавиться от ее чувственных ласк, лишающих способности мыслить. Его крепкое тело изнемогало и слабело, когда припухшие губы с жадностью целовали, облизывали его, желая довести до края, но у Джареда были иные планы.

– Вивьен, иди уже ко мне, – из последних сил прорычал Миллс.

Смяв рыжие пряди в кулаке, он притянул Ви к себе и вжался небрежным поцелуем в чувственный рот. Судорожно дыша в паре дюймов от его лица, Вивьен пыталась прочесть смешанное выражение.

«Ему не понравилось? Я сделала что-то неправильно?» – застучали в голове навязчивые сомнения, но Миллс словно читал мысли, потому что ответ последовал тут же:

– Я с ума схожу. Вы лишили себя возможности уснуть этой ночью, мисс Марч.

Черные зрачки не отрывались от губ Вивьен. Большим пальцем Джаред провел по контуру, стирая остатки смазанной помады, прильнул к виску, вздыхая нежный аромат ее волос, и прохрипел на ухо:

– В кровать. Сейчас же.

На удивление покорно Вивьен в секунду скрылась из гардеробной. Стянув с себя приспущенные брюки с боксерами и рубашку, Миллс последовал за ней. Открывшаяся картина была идеальна. Его спальня еще никогда не выглядела настолько… цельной. Недостающая часть была найдена, ноющая пустота заполнена.

Вивьен сидела в центре его кровати, словно была создана для этого. Создана для него.

Яркий свет горел в спальне, и Миллс не мог насытиться, не мог насмотреться. Знал, что ему никогда не надоест, никогда не будет достаточно. Он хотел Вивьен всю. Всегда. Навсегда.

Направленный на него взгляд был наполнен мольбой. Рыжие волосы взлохмачены и рассыпаны по хрупким плечам и налитой груди, обрамленной черным кружевом. Ерзая на простынях от нетерпения, Ви мечтала наконец унять горящее желание между ног.

– Джей… – шепотом позвала она, выводя Джареда из оцепенения.

– Ты – лучшее, что со мной случалось, Вивьен, – вдруг вырвалось из груди, из самого сердца.

В следующее мгновение Миллс сократил расстояние и не собирался больше сдерживаться. Бесцеремонно повалив Вивьен на матрас, стал осыпать дрожащее тело бесконечными поцелуями. Жадно упивался сладковатым вкусом ее кожи, ее чувствительным румянцем, ответными стонами и отчаянными мольбами. Сдернув бюстгальтер, который какого-то черта все еще был на ней, Джаред припал к возбужденной груди, наслаждаясь ее мягкостью, а пальцами разжигал бешено искрящийся в венах Вивьен огонь. Казалось, оба достигнут пика прежде, чем соединятся их тела.

Решительно сорвав тонкое кружево, Миллс оставил свежие алые отметины на ее бедрах.

– Перверт, – только и выдохнула Вивьен, изнемогая от желания.

Его губы тут же скользящими поцелуями прильнули к покрасневшим местам, покрывали стройные ноги, возвращались к животу, ноющей груди, трясущейся от возбужденных всхлипов. Вивьен в отчаянии запустила пальцы в его волосы, царапая кожу на затылке, и притянула Миллса к себе.

– Прошу…

Довольно было дразнить друг друга.

Схватив ее за бедра и приподняв, Джаред качнулся вперед, наполняя Вивьен одним глубоким толчком. Выдыхая друг в друга приглушенные стоны, оба задвигались в едином ритме, сплетаясь руками и ногами, становясь одним целым.

В безумном наваждении Миллс окончательно терял остатки рассудка от того, как Вивьен сжималась вокруг него сильнее с каждым толчком, как распухшие от исступленных ласк губы едва связно шептали бесконечные мольбы.

Глубже. Глубже. Глубже.

Теснота и влага ее тугой плоти окатили тело Джареда колкими мурашками. Дико. Потрясающе. Раз за разом словно впервые.

– Ты такая горячая там, черт…

Быстрее. Быстрее. Быстрее.

Пламя подступало и окутывало каждую клетку, мышцу, позвонок, вынуждая изменить темп.

– Я буду делать это много часов. – Хриплый шепот опалил рыжую шевелюру.

– Хорошо…

– Ты не выспишься, – простонал он, вбиваясь резким толчком.

Сильнее. Сильнее. Сильнее.

– У тебя все будет болеть.

– Хорошо… – выдохнула Вивьен в приоткрытые жадные губы, удерживая в трясущихся ладонях его покрывшееся испариной лицо в дюйме от своего.

– Больше не отталкивай меня, Ви. Никогда не отталкивай.

– Хорошо. Только не останавливайся, – пролепетала она.

И он не смел остановиться, позволяя обоим наслаждаться каждым жарким мгновением близости их потных тел. Смятые влажные простыни, воздух, впитавший аромат их страсти, и до боли интимные, безбожные молитвы, предназначенные лишь ему.

Джей. Джей. Джей…

Каждый нежный