Инессой оба лежим на животе на моей кровати, Инесса подперла подбородок руками, а я зарылся головой в бархатную подушку.

— Это так хитро! — говорит Инесса, пинаясь в мою ногу. — Ты подлый маленький дьявол!

— Я не хитрила! Я не знала, что это случится.

— Врешь, зачем еще ты ходила к нему домой? Чтобы посидеть, поговорить и сделать домашнее задание?

— На самом деле мы и этим занимались, — замечаю я, выглядывая из-за подушки.

— Да, да — между поцелуями, облизыванием и трахом.

— Несс! — кричу я, шлепая ее подушкой.

Она вырывает подушку у меня из рук и отбрасывает ее в сторону. — О, значит, тебе можно, а мне нельзя?

— Я знаю, что ты младше меня, но не могла бы ты постараться быть взрослой в этом вопросе?

— Хорошо, я буду зрелой. — Она выпрямилась и приняла торжественное выражение лица, сцепив пальцы и положив на них подбородок. — Сколько раз он заставлял тебя кончать?

Я разражаюсь смущенным смехом, и на этот раз моя очередь бить по ее ноге. — Как это — быть зрелой?

Инесса поджимает губы и вжимает свое лицо в мое. — Отвечай на вопрос, юная леди.

— Я не знаю, хорошо! Несколько раз — каждый раз, когда мы это делали.

— Каждый раз? — Она отшатывается назад. — Сколько раз ты это делала, грязная девчонка?

— Я не помню, я не считала.

— Нет, я уверена! Ты, наверное, сбилась со счета.

Я смеюсь и закатываю глаза. — Ты такая нелепая. В любом случае, я рассказала тебе все, как ты просила, так что теперь твоя очередь рассказать мне о своих каникулах.

— Ты с ума сошла? Ты даже не рассказала мне никаких подробностей!

— Я дала тебе гораздо больше, чем ты заслуживаешь. — Я наполовину спихнула ее с кровати. — Ты не получишь больше никаких подробностей, так что иди уже.

— Ладно, ладно. — Она садится, а потом вздыхает, и выражение ее лица становится более серьезным. — Хорошо, но искренне. Ты была, ну знаешь. Осторожна?

— Конечно. — Я прячу лицо в ладонях. — Нам действительно нужно поговорить об этом, Несс?

— Да, нужно. Я сомневаюсь, что ты рассказала кому-то еще, и это накладывает на меня ответственность.

— Успокойся, — смеюсь я, тыкая ее в руку, — ты не моя мать.

— Нет, скорее твоя богатая, горячая, одинокая тетя. — Она ловит меня за одну руку и сжимает. — Ты знаешь, что я люблю тебя, Дора. Я просто хочу, чтобы для тебя было лучше. Я рада, что ты была осторожна. — Она смотрит на меня, ее серые глаза буравят меня. — И ты счастлива?

Мое сердце учащенно забилось, а на щеках появился румянец. Я честно отвечаю ей. — Думаю, да, Несс.

— Тогда это все, что меня волнует. — Она улыбается и целует меня в щеку. — Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто-либо в этом мире, ты знаешь это?

— Прекрати, — говорю я, но в груди становится невыносимо тепло, а глаза щиплет, хотя я не могу плакать.

— Я серьезно, — говорит Инесса. — Я люблю тебя, Дора.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 39

Епископ Блэквуд

Закари

Когда за день до возобновления занятий мы все собираемся в общей гостиной, среди Молодых Королей царит напряженная атмосфера. Лука Флетчер-Лоу, явно оправившийся от отравления и обладающий грацией падающего метеора, передает бутылку смехотворно старого виски и поднимает свою любимую тему.

Ставка.

— К черту пари, — говорит Эван. Его обычно солнечное выражение лица практически исчезло. Под глазами залегли тени, а лицо превратилось в одну большую хмурую гримасу. — Это было глупо с самого начала.

— Никто еще не включил твою Софи в список, если ты из-за этого так переживаешь, — усмехается Лука.

— Софи слишком хороша для твоего списка дерьма.

— Ты имеешь в виду, что она слишком хороша, чтобы спать с тобой.

— Отвали, Лука.

Лука смеется: страдания Эвана явно не приносят ему ничего, кроме радости. Ублюдок практически сияет, когда он поворачивается к Севу. — А ты, Сев? Завоевал что-нибудь в отпуске, пока жил на юге Франции?

— Я помолвлен, — с большим достоинством отвечает Сев.

В отличие от Эвана, он, кажется, в прекрасном настроении, но это, похоже, не делает его более отзывчивым на вопиющие попытки Луки создать хаос и драму.

— В любом случае, отвалите от моего гребаного дела, — добавляет он, сделав глоток виски. — Я работал над этим годами. Половина имен в этом списке появилась благодаря мне. Мне можно сделать перерыв.

— Но зачем тебе перерыв? — спрашивает Лука, вскидывая бледную бровь. — Твоя невеста взяла тебя за поводок?

— Я бы чертовски хотел, — говорит Сев.

Я громко смеюсь, восхищаясь его честностью.

— Жалко, — насмехается Лука, качая головой.

— И какой вклад ты внес в ставку за последнее время, Лука? — спрашиваю я с ухмылкой. — А как насчет твоих завоеваний?

Известно, что он затаскивает девушек в постель, потому что он Молодой Король, но он не способен удержать их там дольше одной ночи. Что бы он с ними ни делал, они убегают в горы.

Кажется, его это не беспокоит. Он поворачивается ко мне, снова устраиваясь в своем кресле, темная кожа которого контрастирует с тусклой бледностью его белокурых волос.

— По крайней мере, я внес свой вклад в спор, епископ Блэквуд. — Он отвечает на мою ухмылку одной из своих — а ухмылки Луки подобны холодному блеску стали. — Ты все еще девственник?

— Ты все еще хладнокровная змея?

Он смеется, но это скорее резкий смешок. — В последний раз, когда я проверял.

Я закатываю глаза и потягиваю виски. Моя нога нетерпеливо подпрыгивает, и я понимаю, как сильно мне не хватает Теодоры.

Жизнь с ней — это то, к чему я мог бы легко привыкнуть. Кормить ее банановыми оладьями на завтрак, целовать в шею, когда она наклонялась, чтобы написать в тетради, даже просто лежать рядом с ней в Голубой гостиной, слушая, как она читает эту дурацкую книгу про пиратов, пока Захара заплетает золотые волосы в косы.

Я слишком быстро привык к этой жизни, и теперь, когда она закончилась, я скучаю по ней, как скучают по конечности, ее отсутствие — постоянное напоминание о том, чего у меня больше нет.

Мои глаза встречаются с глазами Якова. Он сидит в кресле, перекинув ноги через подлокотник, и смотрит на свой телефон. Он поднимает глаза, когда мой взгляд падает на него, и наши взгляды ненадолго встречаются.

Он садится, убирая телефон в карман.

— Пойду закурю, — ворчит он, поднимаясь на ноги. Он поворачивает свое большое тело, хрустя костями в позвоночнике. — Сев, хочешь пойти с нами?

Сев качает головой и отмахивается рукой, на которой блестят