Это не устроило Чарли Грубера. Созданных стражей пришлось срочно уничтожить, а живых прототипов (сотрудников службы безопасности «Индисофта») вновь клонировали, но перед соединением биосканфайла с «болванкой», из него вручную вырезали эмоциональную зону. Получились настоящие монстры, знающие только один закон — приказ. Правда, отсутствие эмоциональной зоны, вырезанной, к тому же, грубо и наспех, также негативно отразилось на боевых свойствах «чёрных рыцарей»: они стали менее сообразительны, проще говоря — превратились в полных тупиц. Но для выполнения боевых задач это было даже хорошо. Вновь сделали 13 стражей и закрыли программу, посчитав данное количество вполне достаточным. Однако дальнейшие события показали, что этого явно мало…»

— Тринадцать их всего! — сказал Док, отрываясь от тетрадки. — Тринадцать стражей было создано, а потом программу закрыли.

— Старик рассказал, что троих убил Пахан в Восточном Форпосте, — вспомнил Хась.

— Четверых «убрали» мы в «Рае», — продолжил Гласс, переходя от стола к окну.

— Зато потом шестеро пришли к ним на выручку и перебили всех райцев! — буркнул Док.

— И где теперь эти шестеро? — спросил его Гласс. — А, Док?

— Три плюс четыре, плюс шесть… — Док обомлел. — Так что, в Бестерляндии, возможно, нет больше «чистильщиков»?

— Похоже, что так… — задумчиво ответил Хась.

— Хотите, братцы, угадаю, о чем вы сейчас думаете? — хитро улыбнулся Гласс.

— А не махнуть ли нам со своим арсеналом на Базу? — Док потянул из-за спины делейтор.

— Только через северную «спираль»! — уточнил Хась.

Док встал. Он, против обыкновения, вдруг стал очень серьёзен.

— А если наш друг Чак, этот Папа Карло, за то время, пока мы с тобой будем искать эту чёртову спираль, настрогает ещё одну «чёртову дюжину» своих «чёрных Буратино», как тогда? — глядя прямо в глаза Хасю, твердо спросил он, и продолжил. — А вот если мы сожжём базу, то никаких проблем у людей на этой северной «спирали» уже не будет!

— Если в Бестерленде уже нет «чистильщиков», то опасность для «северных» представляет только Пахан. Он на той же стороне реки и у него тоже есть делейтор — напомнил Гласс, глядя в окно.

— Пахан сидит в своей обители и носа не кажет! — парировал Док.

— После того, что мы пережили, после этого чертового «земляного цунами», могло многое измениться. Пахан мог уйти из Обители, Обитель могла быть разрушена, там мог начаться бунт… да мало ли, что могло произойти! — не унимался Хась. — Нет! Для того чтобы быть уверенными, мы должны найти вторую «спираль». Хотя бы для того, чтобы пополнить жидкие ряды нашей армии!

— Далась тебе эта «спираль»! — Док махнул рукой. — Глазик, что ты молчишь?

Гласс перестал смотреть в окно и повернулся к друзьям.

— По поводу дополнительных бойцов — это хорошо, — согласился он. — А то оружия — как у дурака пряников, а случись что, и стрелять будет некому!

Док со вздохом поднял глаза к потолку и забарабанил пальцами по столу.

— Да-а! — он перестал барабанить, посмотрел на Гласса и Хася и, стукнув кулаком по столу, объявил:

— Черт с вами, матери терезы! Идём искать эту чёртову «спираль»!

Часть третья «GAME OVER»

«И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах… Они поют как бы новую песнь пред престолом…; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырёх тысяч, искупленных от земли…. Это те, которые последуют за Агнцем, куда бы Он не пошёл. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу»

Откровение Святого Иоанна Богослова

Глава первая

1

Джейк Джампер, глава отдела контрразведки филиала Пентагона в штате Вашингон, внешне очень соответствовал своей фамилии. Невысокий и крепко сбитый, двигающийся энергично, много и нервно, он, казалось бы, в любую минуту мог, спружинив своими короткими, но сильными ногами, оттолкнуться от земли и совершить прыжок в стиле Человека — Паука, прилипнув потом к какой-нибудь стене или к потолку.

Его холодные серые глаза так и буравили собеседников, от чего им всегда становилось немного не по себе. Говорил он громко, отрывисто, как будто лаял по-собачьи…. При этом всё время потирал руки одна об другую. И на лице играла неизменная улыбка, которой по непонятности её значения позавидовала бы сама Джоконда.

Собеседнику Джампера всегда трудно было определить: то ли Джейку нравится с ним беседовать, и он улыбается, то ли Джейк уже решил, как испортить ему жизнь, и поэтому он улыбается. Как-то сослуживцы Джампера, обедая в тесном дружеском кругу, даже составили шутливую анкету, единственный вопрос которой звучал так: «Чему улыбается Джейк Джампер?», а вот предполагаемых ответов в анкете было почти три дюжины.

Увы, тесный дружеский круг оказался на проверку не слишком дружеским (или не слишком тесным), потому что Джампер узнал о шутке в тот же вечер. А поскольку чувство юмора у него было своеобразное, все авторы-составители анкеты (включая доносчика) вскоре работали в других, менее престижных местах.

Сейчас этот Джейк Джампер буравил глазами своего ближайшего помощника, толстяка Тома Арнольда, зашедшего к шефу с утренним докладом.

Тридцативосьмилетний Арнольд, служивший уже с десяток лет в контрразведке, слыл неплохим специалистом, но в среде здешних коллег был знаменит лишь тем, что, во-первых, учился с мистером Джампером в одной разведшколе, во-вторых, был другом мистера Джампера, а, в-третьих, ему, Томасу Арнольду, мистер Джампер почему-то никогда не улыбался.

Вот и сейчас, не сводя с Арнольда пристального взгляда, в котором не было и намёка на улыбку, он отчитывал его в своей обычной лающей манере:

— Третье сообщение, Томас, третье! И вновь ситуация на том же месте! Они не движутся! Они всё ещё не владеют тем, что надо нам! Ты понимаешь это, Томас, друг мой? Ты понимаешь?

Отношения между бывшими друзьями, выпускниками-одногодками Вашингтонской разведшколы, Джейком Джампером и Томасом Арнольдом складывались непросто. Недалёкий, но расчётливый и, что немаловажно, — удачливый в своих расчётах Джампер давно уже занимал пост начальника отдела, а менее везучий Арнольд, не смотря на свои явно не средние способности, лишь недавно получил более-менее приличную должность — стал помощником Джейка Джампера. И, хотя, учась в разведшколе, они поровну делили радости и горести своей нелёгкой профессии, после выпуска их пути круто разошлись, а от старой дружбы, как считал Арнольд, не осталось и следа.

А вот Джампер так не думал. Он по-прежнему называл Арнольда «друг мой», «дружище», по-прежнему не уставал демонстрировать Томасу свои тёплые чувства в виде