– Но чем хуже ты делала Эрин, тем меньше оставляла мне выбора. Я ведь должен был ее защитить, верно? Ради ребенка, которого она носит, а не ради нее. – Коул говорил ласково, даже заискивающе, и взгляд его, устремленный на Викторию, был таким же убедительно теплым, как и его слова. Он протянул ей руку. – Иди сюда. Позволь мне тебя обнять и успокоить, ладно?

– Тебе она правда не нужна? – Виктория послала Эрин победный взгляд через плечо, но тут же вновь устремила его на обожаемого Коула.

– Ни капельки. – Коул звал ее и жестами, и взглядом, и Эрин вдруг поймала себя на том, что ее переполняет самая пошлая ревность.

– Иди ко мне.

И Виктория, оттаяв, бросилась к нему в объятия. Он шептал ей что-то на ухо, а руки его скользнули вниз, к ее запястьям, и уже в следующее мгновение Виктория лежала лицом вниз на капоте ближайшего автомобиля со сведенными за спиной руками.

– Что? – Осознав, что ее обманули, она попыталась вырваться, начала шипеть и ругаться, но Коул держал ее крепко.

Эрин искала взглядом оброненную сумку, в которой был телефон, и, как раз в тот момент, когда увидела ее, раздался вой полицейских сирен.

– Слава Богу. – И теперь, когда все закончилось, ноги отказались ее держать, и она медленно начала оседать на землю.

Слишком много всего происходило одновременно, мешая Коулу пробиться к Эрин. Бригада «скорой помощи» прибыла немедленно, и в считанные минуты Эрин доставили в больницу.

Подоспевшая на помощь Кара усмирила Викторию, которая продолжала визжать и брыкаться даже тогда, когда Кара зачитывала задержанной ее права. Приезд Николь делу не помог, поскольку Виктория при виде сестры распалилась еще сильнее, принялась кричать на нее и обвинять в том, что, приехав в Серендипити, Николь лишила ее права на счастье с Коулом. Логики в этих обвинениях не было, но, с другой стороны, какая у сумасшедшей логика? В конечном итоге пришлось прибегнуть к помощи врачей, и в результате вместо следственного изолятора Викторию, приковав наручниками к носилкам, повезли в клинику, приставив к ней дежурного полицейского.

Виктория была обезврежена, но что с Эрин? Есть ли угроза ее жизни и жизни их ребенка?

Кара остановила его, когда Коул был на полпути к больнице.

– Мне нужны твои свидетельские показания, – сказала она.

– А мне надо проведать Эрин.

– Сейчас с ней Сэм и Майк. Но если ты хочешь, чтобы я смогла предъявить Виктории обвинение и задержать ее на законных основаниях, тебе придется дать официальные показания. Сейчас.

Глядя на Кару в форме офицера полиции, Коул понимал, что она находится при исполнении и к ней у него не может быть претензий. Только момент был выбран далеко не самый удачный.

– Ладно, я готов.

– Расскажи мне, что здесь сегодня произошло. Ты – единственный свидетель.

Коул, взяв себя в руки, подробно, шаг за шагом описал Каре происходящее. Он рассказал, как заметил мчащийся на Эрин седан, как увидел Викторию за рулем.

– Она направила машину прямо на Эрин и намеренно протаранила припаркованную машину, пытаясь любым способом причинить Эрин телесные повреждения.

Записав свидетельские показания, Кара подняла взгляд на Коула.

– Тебе придется заехать в участок и подписать протокол. Но это можно сделать потом. Спасибо.

Коул кивнул.

– Как твой отец?

– Выздоравливает, – сквозь зубы процедил Коул. Умом он понимал, что Кара ему не враг, но ничего не мог с собой поделать.

– Все, можешь идти, – сказала Кара, кивнув в сторону больницы.

Уже через несколько минут Коул был в том же отделении «Скорой помощи», что и тогда, когда Эрин ранили из ружья.

– Коул, – услышал он за спиной голос и обернулся.

– А, это ты, Сэм. Как она?

Сэм подошел ближе.

– Относительно неплохо. Ее хотят оставить под наблюдением, но сердцебиение у ребенка нормальное.

У Коула едва не подкосились ноги, такое облегчение он испытал.

– А Эрин?

– Эрин ушиблась, когда упала на асфальт, но кроме синяков и царапин, ничего. – Сэм положил руку Коулу на плечо. – Ты устал. Почему бы тебе не поехать домой и не отдохнуть часок? Я позвоню тебе, если что-нибудь изменится.

Коул открыл было рот, но потом снова его закрыл.

– Я что-то не понял. Ты рассчитываешь, что я уеду, не повидав ее?

Сэм встретил его прямой взгляд.

– Ей нужно отдохнуть.

– Кто с ней? – спросил Коул, потому что знал, что брат Эрин не оставил бы ее одну.

– Там Майк.

Коул смотрел на Сэма с недобрым прищуром.

– Майк там, а ты вышел, чтобы меня перехватить? Чтобы не дать мне к ней зайти, так?

– Послушай, я понимаю, что ты волнуешься. Мы все переживаем. Но я как раз собирался позвонить родителям и сказать, что с ней все в порядке.

Коул сжал кулаки.

– Чтобы они приехали и сами в этом убедились, да? Вам с Майком можно, родителям можно, а я должен уйти? Что означает…

Сэм вздохнул:

– Эрин не хочет видеть тебя сейчас, приятель.

Что за черт?

– Почему не хочет? Она вдруг решила, что это я во всем виноват? – Коул нервно провел рукой по волосам. Ему сделалось плохо при мысли, что он не сможет увидеть Эрин. Увидеть прямо сейчас.

Он хотел услышать, как бьется сердце его ребенка, чтобы знать, что и с ним все хорошо.

Сэму было не по себе, и Коул это видел.

– Что она вам сказала? Повтори.

Сэм смотрел на него с жалостью.

– Эрин сказала, что раз Виктория больше не представляет собой угрозы, то тебе ни к чему за ней присматривать.

Черт!

– Эрин напугана, расстроена, и на нее сразу свалилось столько всего, что она сама не знает, что говорит. Дай ей время успокоиться, и тогда она сможет мыслить более ясно, – говорил Сэм, подталкивая Коула к выходу.

Коул не хотел устраивать сцен, чтобы еще сильнее расстраивать Эрин, и потому не стал сопротивляться. Но с ним творилось что-то странное. На лбу выступил холодный пот. Он, кажется, начал осознавать, что Эрин подводит черту под их отношениями.

Он сам сказал ей, что так будет. Сам заявил, что, когда угроза минует, он уедет из Серендипити и вернется к работе. Останется только уладить формальности, касающиеся совместного воспитания ребенка, до чего у них так и не дошли руки.

Умница Эрин. Вначале она попыталась заставить его понять, что у них все может сложиться, но все ее усилия неизменно встречали отпор с его стороны. И когда она осознала, что он не может дать ей то, чего она хотела, Эрин оделась в броню. Именно поэтому отдалилась от него, как только стало ясно, что жизнь его отца вне опасности.