Они критикуют вывод КПЧ об уроках тех событий, требуют, чтобы мы признали их в качестве политической силы»[569].

Горбачёв поддержал Якеша, подчеркнув, в частности: «Согласен с Вами, что у нас нет оснований делать переоценку тех событий, в том числе и интернациональной акции. Попытка некоторых активистов „Пражской весны“ представить себя в качестве законных предшественников советской перестройки является ничем иным, как ударом по нашей перестройке. Мы осуществляем перестройку в рамках социализма и для укрепления социализма. А они вели дело к подрыву социализма в Чехословакии»[570].

В свою очередь, Якеш поделился своими планами в связи с «круглыми датами» 1988 г. «Мы, – подчеркнул он, – хотим открыто реагировать на выступления защитников „Пражской весны“. Дали хорошую статью о январском Пленуме ЦК КПЧ. Сказали, что было хорошо, а что плохо. Точно так же скажем мы и о майском Пленуме, о том периоде, когда появились „2000 слов“. Скажем о совещании в Братиславе. Скажем о том, почему нам нужна была интернациональная помощь. Открыто скажем, что они хотели нанести удар по компартии, выступали за Советы без коммунистов, за выход Чехословакии из Варшавского Договора»[571]. Горбачёв назвал подобного рода акции «полезными», особенно в случае подключения к ним «известных деятелей науки, культуры и рядовых рабочих».

«Мы, – изложил далее планы руководства КПЧ Якеш, – собираемся широко отметить 40-летие февральских событий [1948 г.], открывших путь к социализму. Празднование этой годовщины используем для того, чтобы показать, что события 1968 года носили антифевральский характер, что они происходили на основе разжигания антисоветизма и были нацелены на разрыв связей с Советским Союзом, являющимся гарантом строительства социализма на чехословацкой земле». Планировалось, как он заметил, использовать и 50-летие мюнхенских событий, чтобы «порассуждать об исторических судьбах Чехословакии»[572]. Подобное освещение указанных исторических событий вряд ли могло способствовать планам реабилитации Дубчека. Но ощущалось, что вопрос о ней будет ставиться вновь и вновь, особенно с учетом позиции ИКП.

На поверхность в ходе беседы всплыло и имя Дубчека, ведь он был современником событий и 1938, и 1948 гг., а также инициатором реформ года 1968-го. «Дубчек и Цисарж, – сетовал Якеш, – обратились ко мне с письмами. Дубчек защищает свою позицию, пишет, что он хотел только хорошего для Чехословакии. Он жалуется на то, что руководство не хочет иметь с ним дело, на то, что 20 лет за ним следит госбезопасность. И только после визита М. С. Горбачёва в Чехословакию эта слежка прекратилась. Он утверждает также, что действовал правильно, но интернациональная акция не дала ему возможности довести дело до конца. Раньше Дубчек не выходил со своими взглядами на зарубеж. Очевидно, он надеялся, что вы не поддержите наши оценки в связи с январским Пленумом. Но когда узнал, что „Правда“ перепечатала наши материалы, понял, что ошибается. Видимо, поэтому он и решил попробовать использовать в своих целях „Униту“»[573].

В ответ прозвучали следующие заверения Горбачёва: «Как Вы помните, во время визита я специально говорил трудящимся вашей страны, что за 20 лет, минувших после 1968 года, Чехословакия проделала огромный путь своего развития, вышла в число наиболее развитых стран мира. У вас есть хорошая база, на которой можно разворачивать работу, крепить и развивать завоевания социализма»[574]. Настрой на «укрепление и упрочение завоеваний социализма», причем в рамках существовавшей в Чехословакии модели, в очередной раз свидетельствовал о нежелании советского лидера пересматривать оценки чехословацких событий 1968 г., в том числе и переоценивать деятельность Дубчека. Не удивительно поэтому, что голос итальянских коммунистов в СССР был в то время во многом проигнорирован.

Вернемся к посланию Натты, с небольшими выдержками из которого Горбачёв ознакомил Якеша. Но где же сам оригинал этого секретного послания Натты, его полный текст? Ответ на этот вопрос ни в отечественной, ни в зарубежной (чешской и словацкой) историографии найти не удалось. Логично было бы предположить, что оригинал документа в качестве приложения к стенограмме беседы Горбачёва с Якешем либо же самостоятельно должен храниться в Архиве Горбачёв-фонда. Однако и там обнаружить его также не удалось. Наконец, исследовательские поиски автора статьи увенчались успехом: копия полного текста документа, причем на словацком языке, была найдена в Национальном архиве в Праге; в настоящей статье он приводится – с нашими комментариями – впервые.

В обнаруженной копии оригинала письма утверждается, что член руководства ИКП, заведующий международным отделом ЦК партии Джорджо Наполитано по личному поручению Натты передал секретное послание лидера ИКП М. С. Горбачёву. Возможно, именно поэтому в московской стенограмме беседы Якеша и Горбачёва ни техническая сторона передачи данного послания, ни сам его текст полностью не приводятся.

В начале послания лидера итальянских коммунистов отмечается: «В Чехословакии недавно произошла смена генерального секретаря ЦК КПЧ. Руководство Итальянской коммунистической партии, разумеется, прекрасно понимает, что вопрос изменений в социалистических странах сам по себе достаточно деликатный и что „политику перестройки“ и гласности нельзя экспортировать из Советского Союза. Тем не менее ведущих представителей КПСС, наверное, могло бы заинтересовать отношение руководства Итальянской коммунистической партии к ситуации в Чехословакии с учетом вышесказанного. Одновременно т[оварищ] А. Натта принимает во внимание и то, что в эти дни т. М. С. Горбачёв встретился в Москве с т[оварищем] Якешем»[575].

Конечно, можно говорить о внешней связи двух событий, но оказывается, что ИКП считала возможным и даже необходимым активизировать поиск новых аргументов в пользу реабилитации Дубчека именно с начала 1988 г. «Руководство Итальянской коммунистической партии, – говорится далее в документе, – придерживается того взгляда, что сейчас настал удобный момент для проведения определенных изменений в оценке деятельности Дубчека в период „пражской весны“ (в документе – со строчной буквы. – Э. З.). Итальянские товарищи полностью осознают, что КПСС не изменила ни своей оценки ситуации в Чехословакии в августе 1968 года, ни проведенных Организацией Варшавского договора акций. Было бы наивно ожидать, что сейчас будут проведены какие-то существенные изменения в оценках событий того периода»[576].

Итак, итальянцы в послании учитывали характер предстоявшей январской встречи советского и чехословацкого лидеров, от которой явных подвижек в вопросе о реабилитации Дубчека ожидать не приходилось. Но Итальянская компартия считала важным и необходимым повторять свою позицию с учетом новых факторов. Можно сказать, что, не считая реальной стратегию переубеждения лидеров КПСС и КПЧ, руководство ИКП выбрало тактику убеждения с опорой на (квази)юбилейную дату – 20-летие ввода войск ОВД в Чехословакию.

«Тем не менее, – отмечается далее в документе, – с целью воспрепятствовать эскалации возможной кампании в связи с 20-й годовщиной этих событий, которая нарастает и будет в течение всего 1988 года проходить в