За подготовкой ко сну Свон наблюдал с не меньшим интересом, чем за вечерними посиделками. Особенно его удивили старшие ребята, когда бережно уносили вымытых младшеньких наверх. Те тщательно изображали смертельно уставших, но все знали, что эта игра доставляет удовольствие всем без исключения.

Сегодняшние посиделки несколько отличались от обычных. Никто не рукодельничал – ребята или готовились к завтрашнему сражению или тихо, по десятому разу, слушали уроки мироустройства с записывающих камней. Пожалуй, шкатулки что-то сломали в мировоззрении господина Свона. Устав от впечатлений, репортер до самого отбоя сидел в мягком уголке со шкодятами и малышами.

Проснулась я от непрекращающегося топота – дети носились с раннего утра как заведенные. Девочки с вечным вопросом – что же надеть? – а мальчишки с угрюмой решимостью победить своих соперников. А тут ещё такой пример перед глазами: буквально на днях девчонки выиграли в кулинарном конкурсе и получили невероятный приз, чем невероятно гордились, то и дело упоминая этот факт при любом удобном случае. Да и по осени деревенским поварихам показали, где кузьк… как нужно готовить! А ведь тогда они были такие же зеленые… Так что основной целью было не обыграть деревенских школьников, а не оказаться хуже девчонок. Засмеют ведь!

После завтрака все дружно собирались в деревню. К нашей процессии присоединилась семья Диего и Лиены в полном составе, включая бабушку Аглаю.

Местные жители встретили нас у школы, толпа была преизрядной. Но это была именно толпа, а не марш-колонна, как у нас. Мелкие так вообще ехали на плечах змееловов, чтобы не портить добротные ботиночки по весенней распутице.

Впереди деревенских, уперев руки в боки, стояла Ворониха – подружка жены бывшего старосты и вечная, еще со времен осеннего конкурса, наша недоброжелательница. Так нам и не простила смену власти.

– О-о-й! Глядите, люди добрые, весь притон ентот разом приперси! Чистые да сытые, ой! – заголосила она вдруг противным жалостливым голосом, специально коверкая слова и вдруг, резко сменив тон, закаркала, – не видать вам победы, думаете, наелись так и поумнели сразу?

– Фью, фью-фьюююююю, – возмущенная свистулька Габи выразила наше всеобщее мнение. Получилось настолько комично, что хохотали не только наши, но и почти все деревенские. Никакой другой реакции ворониха в ответ не получила. Перетопчется, больно много чести этой балаболке.

Но так или иначе, а страсти все равно накалялись. Школа всех пришедших не вместит – слишком уж маленькая, на улице довольно холодно – так что мысль, устроить соревнования на свежем воздухе, отпадает. А местные явно чувствуют себя хозяевами положения и не намерены пускать в школу кого-либо из моих воспитанников, помимо участников состязания. Вот ведь! Реджинальд в это время о чем-то весьма экспрессивно разговаривал со своим противником – школьным учителем, не старым, но несколько неопрятным мужчиной. Было отчетливо заметно, что он стремится за городским лоском, но проживание в деревне уже наложило свой отпечаток на его внешность, выглядел этот человек простовато.

– Ну что опять они не поделили? – раздается поблизости недовольный голос Невены – старосты Яблоневки. – Здравствуй, леди управляющая.

– Здравствуй, Невена. Что значит – опять?

– Да ну их! – раздраженный взмах рукой дает понять, что разборки учителей уже поперек горла. – Ваш столичный учитель появился на пороге школы неделю назад и с того самого дня эти двое никак не могут договориться. А вчера так и вовсе учудили! Мы уж было подумали, что передерутся, такой ор стоял на всю Яблоневку! Но, слава Арису, договорились-таки, по каким темам будут проверять участников.

Я слушала рассказ Невены с расширенными от шока глазами. Это она про нашего холодного, рафинированного и острого на язык Шпиля? Если бы не разворачивающийся скандал на моих глазах, то точно решила, что мне лапшу на уши вешают.

– Ты не обижайся, баронесса, – с Невеной мы давно общались по-соседски запросто, – но в деревне думают, что вы проиграете. Грапт хоть и утверждал до последнего, что аристократ вот-вот сбежит – недолго станет возиться с отказниками – но своих учеников все же готовил. А последнюю неделю так вообще зверствует. Ваш-то душу отвел да ушел спокойным, а у нашего так и желваки ходят… злой весь день. Ко мне даже приходили жаловаться, что он детям продыху не дает и по много часов не отпускает из школы.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – уверенно заявляет Васила, пристроившись с другой стороны. Я кивнула, соглашаясь с её настроем на победу. – Ваших-то из-под палки учили, а наши сами к знаниям тянутся.

Меж тем спор продолжал накаляться, а учителя даже и не думали пойти друг другу на уступки. Ни один, ни второй. Ещё и деревенские подключились. Мы переглянулись со старостой Невеной и пошли разнимать.

Спор шел о том, сколько человек будет участвовать в битве и сколько будет присутствовать зрителей с каждой стороны.

– Мои войдут в школу все! – качать права, так качать. В конце концов, деревня неплохо на нас зарабатывает. Картошкой-капустой-морковкой теплица нас не обеспечивает – все покупное. Для птичника у нас нет ни сил, ни места, поэтому яйца тоже из деревни, да и лапшичку куриную мы уважаем. Все покупается у соседей, это первое. А во-вторых, мы поддерживаем молоком, а то и мясом некоторые семьи, которые когда-то были добры к приютским. Плюс к тому – лес и речка принадлежат поместью. Так что попытки давить, что мы тут никто и звать нас никак – не прокатят.

Невена, как староста, все это прекрасно знала и понимала, и не постеснялась напомнить об этом и учителю и сельчанам.

– Совесть поимейте, наглецы! – Рявкнула староста гулко. Вмиг наступила относительная тишина. – Одичали совсем, гостей принимать разучились! Чего вам в школе делать? Времени много?

– Да как же это, Невенушка? – запричитали из толпы. – У меня сын тут участвует, как это не посмотреть?

– А я хочу за своих поболеть! – вторил ей мужской голос. – Значится, им можно, а нас прочь гонишь?

Толпа гудела встревоженным ульем.

– Никто вас не гонит, но и приютских гнать не позволю. Хотите смотреть? Смотрите! Животы втянули, да потеснились! А ты, Ворониха, прекрати народ науськивать плясать под свою дудку, иди лучше навоз по огороду разбросай. Молча иди, я сказала!

Невена так зыркнула, что воронила лишь губы поджала, да очами сверкнула, да лихо развернувшись, пошла прочь.

Дальше спор закрутился с новой силой, теперь уже о составе команд. Десять на десять. Деревенский учитель, господин Грапт, выдвинул самых старших, которые учились не по одному году. Это давало команде деревни ощутимый перевес. Реджинальд не соглашался, предлагая выбрать по несколько ребят каждой возрастной категории. А Грапт, словно чувствуя, намеренно давил на Реджинальда, мол ставь тоже старших, какие проблемы? Да только, даже если мы выдвинем всех старших, мы в проигрышной позиции. Активной практики-то всего ничего, полгода. Каких вариантов только не предлагалось: и шапку по кругу пустить с номерками наугад, и девочек не брать и еще что-то не менее утопическое.