– Да всё нормально, Климент Ефремович. Сами знаете, какую работу делаем, так что больше времени ни на что не хватает.

– Ко мне из политуправления Балтийского флота обратились. Просят пригласить к ним автора и исполнителя песни «Синее море». Ты бы как-то выкроил время и съездил к ним.

– Непременно съезжу. А что касается работы, то у меня сейчас находится конструктор оружия Слостин Иван Ильич. Он разработал перспективный пулемёт, но ГАУ его завернуло. Этот пулемёт крайне необходим. Считаю, что нужно выделить товарищу Слостину отдельное КБ, которое будет заниматься данной тематикой, и создать режим наибольшего благоприятствования. Курировать работы будет наш комитет и я лично. От вашего наркомата необходима производственная база и поддержка разработок. И ещё, у меня до сих пор нет сведений по патронам 7,62x39 и 14,5x114.

– Так, конструктору твоему поможем и обеспечим всем необходимым. Он у тебя с Ковровского завода? Вот там и создадим КБ. Там и производственные мощности хорошие с опытными работниками. По патронам изготовили опытную партию. Что-то там помудрили со стволами, и сейчас по одному их отстреливают. Обещали через неделю предоставить отчёт по испытаниям. Его я сразу отправлю к тебе.

– Спасибо, Климент Ефремович. Хорошие новости! – Я попрощался с Ворошиловым и повернулся к Слостину.

– Вот как-то так, Иван Ильич. Организовывайте КБ, набирайте нужных специалистов и работайте. Ваш пулемёт крайне необходим, особенно его авиационный вариант. На этом и сосредоточьте всё своё внимание. И сразу начинайте разработку на его основе крупнокалиберного варианта под новый патрон 14,5 мм. По всем вопросам сразу обращайтесь ко мне или к товарищу Берии. Даже по самым малейшим, включая бытовые. Средства вам будут выделены, но законченное изделие калибра 7,62 мм, назовём его «Вулкан», и калибра 14,5 мм, назовём его «Терминатор», вы должны предоставить на испытания до конца 1937 года.

Слостин, не ожидавший такой скорости принятия решений и навалившейся на него ответственности, лишь растерянно кивнул. А потом мы выпали из реальности на несколько часов, споря и ругаясь над эскизами будущего кошмара вермахта и люфтваффе. Опомнились, лишь когда за окнами совсем потемнело. Окрылённый открывшимися перспективами оружейник сгрёб со стола ворох бумаг и умчался к себе в Ковров.

Закончив срочные дела с конструкторами, я вылетел в Ленинград в НИИ радиолокации, которым руководил Аксель Иванович Берг. Ему ранее был передан пакет документации по радиолокаторам, и требовалось уточнить некоторые моменты. Заодно Сталин поручил мне проинспектировать предприятия Ленинграда, на которых начался выпуск новых изделий. На заводе «СветЛаНа» выпустили первую партию миниатюрных стержневых радиоламп, из которых более 90 % ушло в брак. Нужно было разобраться в причинах. На заводе «Красный путиловец» готовился выехать из сборочного цеха колёсный трактор нового типа, в котором я без труда узнал хорошо знакомый мне по той жизни Т-150К. Проблемы были те же, что и на «СветЛаНе». Повальный брак.

Результатом поездки стала смена руководства Путиловского завода, строгое внушение технологам на «СветЛаНе» и полное взаимопонимание с Бергом. Заодно выполнил данное Ворошилову обещание и устроил небольшой концерт под гитару прямо на палубе линкора «Марат». Песни «Синее море», «Шаланды, полные кефали», «Прощайте, скалистые горы», «Когда после вахты гитару возьмёшь» и «Нам нужны такие корабли на море» вызвали у моряков-балтийцев неописуемый восторг. В конце концерта мне торжественно вручили тельняшку и бескозырку с надписью на ленте «Линкор “Марат”». Я тут же скинул с себя свой белый френч, в котором выступал, и, надев тельняшку и бескозырку, лихо отсалютовал военно-морскому флагу. Восторг у моряков был неописуемый. Громовое «ура!» слышно было, наверное, по всему Ленинграду.

Сумел выкроить лишь пару часов и, захватив с собой Николая Фомича, который также был на концерте, заехал к Стрельниковым. Там официально попросил руки их дочери. Волновался страшно, хотя и знал, что вероятность того, что мне будет отказано, исчезающе мала. Конечно, получил согласие и был буквально зацелован Ольгой. Попрощавшись со своей невестой и будущими тестем и тёщей, вылетел в Москву.

Вновь закружила круговерть работы. Встречи, поездки, инспекции. В ноябре Сталин на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц сказал свою знаменитую фразу «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». В своей речи он уделил большое внимание повышению квалификации рабочих и служащих, качеству выполняемых работ, культуре производства и обслуживания, недопустимости брака в работе.

– Бракодел, – сказал Сталин, – не может считаться пролетарием и большевиком. Он не может быть нашим товарищем. И, конечно же, он не может быть членом партии большевиков. Совершенно неприемлемо кичиться своей необразованностью и безграмотностью. Нужно всемерно повышать уровень образования. Учиться, учиться и ещё раз учиться, как говорил основатель первого в мире государства рабочих и крестьян Владимир Ильич Ленин. Применять на практике передовые методы производства, не бояться нового и прогрессивного.

Также в речи было сказано о критике проводимых в стране реформ. Был установлен, как его назвали, «сталинский» принцип. Не согласен? Критикуй. Критикуешь? Предлагай. Предлагаешь? Делай. Делаешь? Отвечай. Это сразу заставило замолкнуть болтунов-популистов.

В стране увеличивалось производство товаров народного потребления. Было разрешено открывать производственные и сельскохозяйственные артели. На улицах появилось много людей в красивой одежде, пошитой по индивидуальным заказам в артелях-ателье.

Наступление нового 1936 года страна встречала с украшенными ёлками. Главную ёлку нарядили в фойе Большого театра и пригласили на неё лучших школьников со всей страны. На сцене было показано красочное представление, а потом Дед Мороз со своей внучкой Снегурочкой под ёлкой раздавали замечательные подарки. Специально к празднику за границей было закуплено несколько десятков тонн мандаринов, кондитерские фабрики получили спецзаказ на партию праздничных конфет и шоколада. Были изготовлены мягкие игрушки. Тут и я приложил руку, чисто из хулиганских побуждений набросав рисунок Чебурашки, и он стал любимым сказочным персонажем для советских детей. Пришлось засесть и срочно записать все сказки про него. Книгу в красивой твёрдой обложке тут же запустили в срочный тираж, и она также вошла в подарочный набор.

Дедом Морозом назначили быть Утёсова, который вначале всеми силами отбивался от этого, а потом втянулся и работал с небывалым энтузиазмом. Снегурочкой, по единодушному решению нашего малого Политбюро, была выбрана Настя. Помимо помощи Деду Морозу на самой ёлке она ещё и выступала на концерте с детскими песнями. Ставшая известной и любимой на весь Советский Союз песня «Прекрасное Далёко», новые песни «Улыбка», «Голубой вагон», «Крылатые качели», «Вот что значит настоящий, верный друг», «Облака», «Маленькая страна» и «Дружба крепкая не сломается» сделали Настю всеобщей любимицей. А учитывая, что весь праздник снимался на цветную киноплёнку, которую вскоре крутили