родная. Я скучал по тебе. – Я нежно обнял её.

– Я тоже скучала, любимый. А ты с Настей? – Ольга наконец-то отцепилась от моей шеи и огляделась вокруг. – Ой, здравствуйте, Сергей Миронович.

– Здравствуй, красавица, – поздоровался Киров с покрасневшей от смущения Ольгой. – Вот, доставил твоего жениха в целости и сохранности. Думаю, что пару дней ему отдохнуть дадут.

– Я без Насти. Она в Москве осталась, – я счастливо улыбался.

Два дня пролетели как один миг. К счастью, моя бывшая квартирная хозяйка с удовольствием согласилась приютить меня на пару дней. Вернее, даже ночей, потому что днём мы не расставались ни на минуту. Антонина Владимировна и Николай Фомич с улыбками смотрели на нас, радуясь нашему счастью.

На следующий день мы поехали в центр полюбоваться на город. С удовольствием прошлись по Невскому проспекту, Дворцовой площади. По набережной Мойки дошли до Марсова поля и, перейдя по мосту, завернули в Михайловский сад. Ольга рассказывала о своей учёбе, о том, как пришлось экстерном сдавать за несколько пропущенных из-за болезни лет. Жалела, что не разрешили сразу сдать и за последний выпускной класс, поэтому придётся ждать ещё месяц, когда соберётся комиссия. Что получится потерянный год, так как документы она в медицинский институт подать в этом году уже не успеет.

Я слушал и думал, что надо будет воспользоваться своим служебным положением и помочь невесте с поступлением. А ещё, пока гуляли, я заметил, что, увидев мой приметный белый костюм, встречные постовые отдавали честь. Но самым ярким моментом была следующая ситуация. Уже в Михайловском саду нам наперерез вышла троица явно криминальных личностей. Даже если бы я не обладал способностью видеть ауру других людей, понять их намерения не составило бы труда. Ребятки решили тряхнуть фраера с девкой. Вот только чем больше мы сближались, тем менее решительными они становились. Наконец один из них встал как вкопанный и заорал:

– Братва, атас! Это Белый Демон!!! – И вся троица, оглашая окрестности воплями ужаса, рванула прочь.

Ольга, не понимая, посмотрела на меня, а я лишь пожал плечами. Гопники же выскочили навстречу паре милиционеров, патрулировавших парк, и, упав перед ними на колени, стали что-то, перебивая друг друга, рассказывать, то и дело показывая в нашу сторону рукой. Один из милиционеров достал револьвер и направил его на эту компанию, а второй подошёл к нам.

– Здравствуйте, товарищ Головин, – поздоровался он, вскинув ладонь к козырьку фуражки. – Старшина милиции Потапов. У вас всё в порядке?

– Да, товарищ старшина. Всё хорошо.

Милиционер, видимо, в своё время поучаствовал в устроенной мной «Невской бане».

– Что с этими? – Я кивнул в сторону стоящих на коленях с руками на затылке гопников.

– Требуют, чтобы их немедленно арестовали. Клянутся, что сознаются во всех своих делах и выдадут всех своих подельников, лишь бы их здесь не оставили, – милиционер усмехнулся. – Боятся они вас, товарищ Головин.

– Это правильно, что преступники боятся, – я тоже усмехнулся. – Доставьте их в отделение и скажите, что если хоть полслова утаят, то я их лично найду.

Мы попрощались с милиционером и не торопясь пошли в другую сторону.

– Витя, а почему они тебя испугались? – спросила Ольга, которая с интересом смотрела на происходящее.

– Ты же помнишь, как я приезжал в прошлый раз, когда твоего папу арестовали? Вот тогда и пришлось заниматься совместно с милицией наведением порядка в городе. Видимо, кто-то из этих деятелей тогда видел меня и запомнил.

– Всё равно не понимаю, почему они до ужаса испугались. Ты же один, а их трое.

Я лишь молча пожал плечами. Ну не рассказывать же о том, как заканчивали свою никчёмную жизнь содержатели притонов и извращенцы.

Вечером следующего дня, возвращаясь из театра, куда меня потащила Ольга, я увидел стоящую у подъезда машину и маячившего рядом с ней Седых. Оля тоже его увидела и с тоской посмотрела на меня.

– Вот и кончился мой отдых. – Я печально вздохнул и произнёс фразу из известного мультфильма про богатырей: – Прости, любимая, служба.

– Я понимаю, – с грустью сказала моя невеста, – папу тоже часто неожиданно вызывают на службу. Ты только приезжай почаще. Я очень по тебе скучаю.

– Я тоже очень по тебе скучаю, любимая. – Я обнял Олю. – Обещаю, что как только немного разберусь с делами, мы поженимся, если твои родители не будут против. Выйдешь за меня замуж?

Ольга отстранилась от меня и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Знаешь, Витя, у меня почему-то такое чувство, что мы с тобой давным-давно женаты, – сказала она абсолютно серьёзно. – Мне несколько раз снился сон, будто бы мы идём по тротуару, вокруг незнакомые дома и много незнакомых машин. Мы идём, весело о чем-то разговаривая, и с двух сторон держим за руки нашего сынишку. А потом какой-то шум за спиной, и я просыпаюсь в холодном поту.

От этих слов я невольно вздрогнул. Вспомнился тот день, когда мы с Мариной и Костиком возвращались домой. Что это? Переселение душ, насмешка богов, всемирное информационное поле? Необъяснимо. Оля увидела во сне то, что случилось в другом мире много лет тому вперёд.

– Что с тобой, Витя? – Ольга заметила моё состояние.

– Всё хорошо, любимая. Всё хорошо, – успокоил я её и поспешил перевести разговор на другую тему: – Вы, мадемуазель, так и не ответили. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

– Конечно, согласна! – От мрачных воспоминаний не осталось и следа. – И папа с мамой будут только рады. Они уже давно называют тебя моим женихом.

– Тогда жди меня, и я вернусь, – абсолютно серьёзно сказал я и, неожиданно для самого себя, продолжил:

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: – Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой[20].

– Как красиво, –