с придыханием, вытирая слёзы сказала Ольга. – Я всегда буду ждать тебя, любимый.

– Я люблю тебя, – прошептал я.

– Я люблю тебя, – так же чуть слышно ответила Оля.

Скрылась за углом фигурка Ольги, машущей мне на прощанье, и я откинулся на спинку сиденья.

– Завидую я тебе, командир, – вздохнул Седых, – по-хорошему завидую. Такая девушка у тебя замечательная.

– А сам-то что с какой-нибудь девушкой не познакомишься? – спросил я его вздохнув. Мне действительно очень не хотелось расставаться с Олей.

– А когда? – вопросом на вопрос ответил Олег. – Служба дни и ночи.

Я усмехнулся на его последние слова и начал напевать:

Наша служба и опасна, и трудна,

И, на первый взгляд, как будто не видна.

Если кто-то кое-где у нас порой

Честно жить не хочет,

Значит, с ними нам вести незримый бой,

Так назначено судьбой для нас с тобой —

Служба дни и ночи…[21]

– Во, это точно про нас, командир! – Седых в порыве чувств аж прищёлкнул пальцами.

По прилёте в Москву сразу поехал в Кремль на доклад к Сталину. В кабинете он положил на стол газету «Таймс». В ней в разделе криминальной хроники писалось о загадочных смертях в имении Стенхоуп в Бексли. Репортёры сообщали, что вскрытие тел показало полное разложение мозга у всех трупов, кроме умершего от остановки сердца хозяина дома. Строились предположения о каких-то тайных обрядах, об использовании химического оружия и даже о древнем проклятье рода Стенхоупов. В общем, как сходились во мнениях все репортёры и сыщики Скотленд-Ярда, это были очень загадочные и непонятные смерти.

– Хорошо поработал, Виктор, – Сталин был доволен. – А главное, никаких следов не оставил.

– Это ещё не всё, товарищ Сталин. Главное – вот. – И я передал ему несколько листов, которые писал в самолёте. – Здесь номера счетов ордена в различных банках, пароли к ним, местонахождение тайников, имена оставшихся в Советском Союзе членов ордена, имена членов их верховного ареопага.

– Это очень ценная информация! – Сталин на секунду задумался. – Это настолько ценная информация, что доверять её можно лишь самым преданным и проверенным людям. Займись с Кировым и Эйтингоном разработкой операции по изъятию денежных средств и ценностей и ликвидации агентуры иллюминатов у нас в стране. Самому принимать участие в операции запрещаю! – Сталин будто увидел моё желание поучаствовать в предстоящих делах. – И ещё, Виктор, – Сталин прошёлся по ковру, – мы арестовали бывшего наркома иностранных дел Литвинова и его жену. Его обязанности будет исполнять товарищ Молотов. Тебе надо пообщаться с арестованными, а то они в один голос твердят об ошибке и о своей преданности. А потом занимайся делами в комитете. Там Лаврентий скоро за голову хвататься начнёт.

Из внутренней тюрьмы Лубянки я сразу поехал в комитет. Литвинов был ценным высокопоставленным источником информации для британской разведки, а его жена, Айви Литвинова, урождённая Лоу, будучи британской подданной, исполняла роль посредника и курьера между мужем и английским посольством. Да и сама она, будучи преподавателем английского языка в Военной академии имени Фрунзе, была довольно информированной.

В комитете Берия сразу усадил меня за гору документации, присылаемой из различных КБ. В основном это были просьбы о выделении дополнительных средств на разработку и проектирование новых видов техники и вооружений.

– Тебе, Виктор, виднее, у чего из всего этого есть перспективы, а что можно пока отложить. – Берия устало размял пальцами переносицу. – Из Харькова приехал Архип Люлька, просятся на приём авиаконструкторы Туполев и Поликарпов. Оба были очень недовольны остановкой работ и уменьшением объёмов выпуска самолётов. Я им назначил на сегодня. Разберись с их проблемами.

Едва войдя в кабинет, Туполев попытался было надавить авторитетом.

– Молодой человек, – начал он не здороваясь, – позовите кого-нибудь из руководства этого комитета. Я бы хотел обсудить с ними возникшие вопросы.

Поликарпов, в отличие от него, вёл себя не в пример спокойнее. Возможно, Туполева ввёл в заблуждение мой возраст и то, что я был в гражданском костюме, но подумать о том, что в кабинете так свободно сидеть за столом может только его хозяин, всё же стоило.

– Добрый день, Андрей Николаевич и Николай Николаевич, – не отреагировал я на хамство. – Пригласить никого из руководства я, к сожалению, не могу, потому что выше меня и товарища Берии здесь никого по должности нет.

С этими словами я встал и протянул руку конструкторам. Туполев был явно ошарашен. Рукопожатие вялое, неуверенное. Зато сработал Контакт. Барин, вот как можно его охарактеризовать. Хотя конструктор гениальный. Знает это и вовсю этим пользуется. Авторитетов над собой не признаёт. Поликарпов пожал руку более уверенно. Контакт. Глубоко верующий человек. Не скрывает это, но и не выпячивает. Конструктор от бога.

– Итак, товарищи, какие у вас возникли вопросы? – Я вернулся за свой стол и предложил конструкторам присаживаться.

– У нас сняли с производства почти все самолёты, – начал Поликарпов. – Пришли какие-то непонятные распоряжения о модернизации оборудования и новые требования к самолётам. Эти требования неосуществимы в ближайшее время.

– Вы получили с требованиями к самолётам эскизы и другую документацию? – задал я общий вопрос.

– Да там белиберда какая-то, – вскипел Туполев. – Кто-то выдумал не пойми чего, а нас заставляют на это тратить время. Нигде в мире никто ничего подобного не строит и не собирается. Это надо же выдумать, чтобы бомбардировщик имел дальность полёта не менее двенадцати тысяч километров, максимальную скорость – не менее семисот пятидесяти километров в час, высоту полёта – тринадцать километров и бомбовую нагрузку не менее десяти тонн. Да у нас таких двигателей нет, чтобы сдвинуть этого монстра с места. И ни у кого нет. Так что это в ближайшее время попросту неосуществимо.

– А если двигатели будут? Тогда создадите такого монстра? – Я сделал себе пометку в блокноте «проект «Монстр». А что, хорошее название.

– Да откуда они возьмутся, молодой человек? – укоризненно покачал головой Туполев.

– Меня зовут Головин Виктор Михайлович.

– Очень приятно познакомиться. – Туполев как-то неопределённо кивнул.

– Так вот, уважаемый Андрей Николаевич, требования, высланные вам, это не бред сумасшедшего, а абсолютная реальность. Вам предстоит спроектировать в кратчайшие сроки цельнометаллический стратегический бомбардировщик с гладкой обшивкой под предполагаемые двигатели. Массогабаритные характеристики у вас есть, как и предполагаемая мощность. К тому времени, как будет готов проект, будут и двигатели. И этот вопрос не обсуждается. Любое промедление будет рассматриваться как саботаж с соответствующими последствиями.

Далее, – я поднял руку, останавливая собирающегося что-то возразить Туполева. – Вам также предстоит спроектировать и подготовить документацию на фронтовой бомбардировщик по представленным эскизам, чертежам и документам.