Во главе отряда рыцарь на крупном жеребце, рыцарь и конь обаубраны в золото. С плеч рыцаря красиво ниспадает плащ цвета артериальной крови,сапоги цвета крови венозной, стальные доспехи отполированы так, что смотретьбольно. Справа молодой рыцарь со знаменем, уперев древко в выемку седла, накончиках копий первого десятка трепещут вымпелы с гербами. Слева от вожака,приотстав на треть корпуса, еще один молодой рыцарь, на руке богато украшенныйщит, и по взгляду на господина Томас понял, что этот оруженосец ликующе везетщит самого герцога.

Они миновали мост, Томас рассматривал их приближение во всеглаза, хотя старался не таращиться, как деревенщина: давно не видел в одномместе столько рослых и красивых людей с исполненными благородства лицами.Доспехи выкованы лучшими оружейниками, все одеты в богатые одежды не простокрасиво, но изысканно, умело, со вкусом, шлемы украшены искуснейшейгравировкой, как и доспехи, а щиты у всех так просто настоящие произведенияискусства.

Он выпрямился, постарался выглядеть суровым и значительным,но чувствовал, что проигрывает. Такому холодному высокомерию учат с детства,гордыня и надменность струится из их глаз, от их властных движений, от ихпородистых холеных лиц, удлиненных, с прямыми носами и красиво оформленныминижними челюстями. Почти у всех аристократически приподнятые скулы, тонкиеброви и светлые глаза: у одних синие, у других голубые, даже волосы у всехсветлые всех оттенков, от спелой пшеницы до почти полной белизны альбиносов.

Вожак подал своим знак, все разом остановились, он одинподъехал ближе и остановил коня в трех шагах от Томаса. Томас смотрел вежливо,но всем видом показывал, что его достоинство задевать не стоит, за честь дамы ина стену полезет, к тому же у него, и кроме бабс есть святыни, так что навсякий случай надо вежливо, дабы не оттоптать мозоль.

— Мир тебе, доблестный рыцарь, — сказал всадник.Голос его был сильный, уверенный и красивый. — Меня зовут Рихард Гере, ягерцог Эгонский, брат короля Гаконда. Мои владения простираются от этой реки идо гор, вершины которых сейчас так волшебно сверкают на солнце.

— Томас Мальтон, — вежливо сказал Томас, — изГисленда. Но меня, как я понял с приятностью в чувствах, здесь узнали, чем янесказанно польщен и даже в какой-то мере тронут.

— Естественно, — сказал герцог любезно. —Естественно, дорогой Томас, о ваших подвигах нам только что сообщили...прибывшие из новой столицы моего брата короля Гаконда. Все слушали с восторгоми превеликим вниманием! И весьма потрясены, что понятно и естественно. Несоблаговолите ли, дорогой сэр, последовать за нами в мой замок, который, естественно,к вашим услугам?

— С удовольствием, — ответил Томас. — Весьматронут. Весьма. Кстати, это мой ученый друг... Олег. Просто Олег. Он...путешествует. Для собственного удовольствия.

Герцог кивнул Олегу с аристократической небрежностью.

— Добро пожаловать, Олег. Вы отыщете в нашем замкенемало интересного. А теперь, дорогой сэр Томас, не будете ли столь любезныпроследовать...

Томаса осматривали придирчиво, с интересом, сразу схватываяцепкими взглядами и поцарапанный панцирь, и шлем со следами ударов, и помятыйщит. На Олега никто не обратил внимания, многих рыцарей сопровождают монахи,торговцы, менестрели и просто бродяги, покупая безопасность пути мелкимиуслугами.

— Сочту за честь, — ответил Томас церемонно. Томасс достоинством подождал, пока все развернутся, негоже ехать сразу, как будтоголодные спешат к столу, легонько шевельнул ногами, конь красиво тряхнул гривойи пошел, пошел, кося на незнакомых людей огненным глазом и страшно оскаливаяогромные зубы. На мосту Томас снова подивился его крепости, а когда миновалиарку, показалось, что въехал в огромный роскошный зал, ибо под копытамиотполированные до блеска мраморные плиты, подковы бьют красиво и звонко, но какздесь зимой, интересно, жопы поотбивают. На той стороне двора вздымаетсяроскошная громада замка, что и не замок вовсе, а сказочный дворец,спроектированный и построенный исключительно для наслаждений и отдыха.

Под всеми тремя стенами разбиты цветники, огромные алые розысгрудились так, что зеленых листьев почти не видно. Порхают яркие праздничныебабочки, через равные промежутки фонтаны вздымают прозрачные струи, даютпрохладу и одновременно питают растения.

Когда проехали на середину двора, со всех сторон бросилисьвышколенные слуги, начали расхватывать коней.

— С моим поосторожнее, — предупредил Томас. —Не ставьте его слишком близко к другим, он не одобряет тесноты.

Герцог коротко улыбнулся.

— А вы, сэр Томас?

Томас увидел брошенный герцогом в сторону взгляд, дыханиеостановилось в его рыцарской груди. Как будто все самые красивые женщиныБритании приехали сюда, оделись, как для маскарада, но внесли свои изменения: уодной при длинном платье до полу почти обнажена грудь, у другой разрез на тканиначинается от бедpa, у третьей платье из тончайшей материи так плотноохватывает фигуру, что будто на красавице вообще нет материи...

— Я стоек в обетах, сэр Рихард, — ответил Томас сдостоинством. — И старомоден.

Герцог что-то уловил в голосе гостя, переспросил:

— Это как?

— Я предпочитаю старые пути, — ответилТомас. — Мужчины предлагают, а женщины отвечают «да» или «нет».

— Разве это справедливо? — удивился герцог.

— Нет, — ответил Томас честно. — Но Господьименно так распределил роли между мужчиной и женщиной, а я как верный сынцеркви им следую без ропота.

— Приятно выполнять законы, — сказал герцог состранной интонацией, — которые толкуются в нашу пользу?

Их с интересом слушали вышедшие из замка рыцари. Среди нихвыделялись ростом и благородством осанки двое чем-то похожих: один крупныйблондин с льняными волосами до плеч, второй темноволосый, тоже крупный, широкийи уже побывавший в боях, судя по шрамам на его лице.

Герцог перехватил взгляд Томаса, сказал любезно:

— Это мои двоюродные братья... по жене. Это сэр Оакнер,а это сэр Терсегаль...

Оакнер, который моложе и с кудрями до плеч, поспешнопоклонился, а Терсегаль бросил на Томаса оценивающий взгляд, как воин наравного ему воина, помедлил и отвесил короткий суховатый поклон.

Герцог усмехнулся, сказал богато одетому слуге:

— Проводи сэра Томаса в гостевые покои. Сэр Томас, мывсе с нетерпением будем ждать вас в обеденном зале.

Томаса провели по широким дворцовым, а вовсе не замковымкоридорам, в нишах статуи, а на стенах картины в дорогих рамах, пересекли двароскошных зала и вошли в комнату, роскошнее которой он еще ничего не видел.Олег с равнодушным видом доверенного слуги, который и не то видывал, топалследом. Томас остановился, едва переступив порог, ошалело осматривался, а слугапояснил учтиво: