Если ей когда-нибудь удастся выбраться из этой башни живой, ее игра на сцене стала бы бесконечно более реалистичной.

Безусловно, Дилан вскоре придет, извинится за свое поведение и принесет воду, хлеба и яблок. Только не надо думать о еде, сказала себе Люси. Ее язык уже прилип к нёбу. Дилан явно соврал, когда сказал, что у него нет ничего при себе – ни хлеба, ни холодного чая. Она могла бы поспорить на шиллинг, что у него что-то было на багажнике велосипеда. Он солгал, надеясь, что она сдастся, побоится смерти от голода.

Однажды ей довелось увидеть лошадь, которая лизала камень, чтобы охладить язык. Люси сделала глотательное движение, надеясь вызвать слюну и понимая теперь, как чувствовала себя та лошадь. Она начала считать, сколько камней уложено между полом и потолочным перекрытием. Эта башня была древнее, чем считалось. То тут, то там можно было заметить клейма строителей. Люси узнала об этом, когда они с классом побывали в старинном амбаре для церковной десятины. Неграмотные строители оставляли свои клейма, чтобы показать, какую работу они проделали в течение дня и какую плату им следует получить.

Люси поежилась и поплотнее завернулась в одеяло. Если Дилан и в самом деле рассорился с нею, то она сможет выбраться отсюда только в понедельник. Наверняка в понедельник, если она не заберет выкуп, поднимется шум и гам.

Что, если ей суждено умереть здесь? Мистер Милнер уже умер. Возможно, теперь настала ее очередь. Что, если мистер Милнер уже ждет ее в вечности и с мерзкой усмешкой скажет ей:

– Пойдем, Люси, держись за мою руку.

Он уже здесь! У двери слышен какой-то шум, кто-то пытается войти внутрь. О Боже, неужели это призрак мистера Милнера? Ей придется остаться здесь еще на одну ночь, а в стенах есть трещины и места, через которые призрак может войти!

Затаив дыхание, Люси прислушивалась к происходящему.

Снаружи кто-то был. Кто-то стоял у двери в башню. Кто-то пытался провернуть ключ в замке. Так долго нетерпеливо ожидая появления Дилана, сейчас она злилась на то, что он так долго возится с замком.

Затем наступила тишина. Люси спросила себя, не пригрезилось ли ей все это.

Сайкс и я оккупировали всю скамейку на окраине Долины садов, сидя спиной к «Гранд-отелю».

Когда я рассказала ему, что Дилан Эштон лежит без сознания в больнице и не имеет возможности помочь нам установить пребывание Люси Уолфендейл, он хватил кулаком по скамейке с такой силой, что ободрал костяшки пальцев.

– Черт побери его глаза. Простите мне мой язык. Что он там делал с велосипедом? Если бы он привел вас к Люси, то мы бы уже откапывали украденные вещи.

С этими словами Сайкс потер ободранные костяшки ладонью левой руки.

К вечеру воздух становился прохладным. Мне пришлось надеть жакетку моего костюма.

– Не думаю, что он сошел с велосипеда намеренно. Но мне приходит на ум мысль, не сбил ли его кто-то намеренно.

– Не похоже на это, – буркнул Сайкс. – А куда, по вашему мнению, Дилан ехал, когда был сбит?

– По информации полиции, его велосипед был найден в кювете, по дороге в город, на обочине Стоунхук-роуд. Мне кажется, он ездил предупредить Люси, рассказать ей, что мы все знаем об этой затее с выкупом.

Сайкс вздохнул и уставился на свои колени.

– Да, жаль, что так получилось. Я бы предпочел, чтобы мы нашли похищенные у мистера Муни вещи, а полиция Лидса осталась бы с носом.

Разумеется, он бы предпочел такой вариант. Сайкс в прошлом был полицейским, но как-то не вписался в систему полиции и впал в немилость у начальства. Мой отец, суперинтендант, восхищался им, но сам Сайкс не хотел снова становиться частью полицейских сил.

Мне казалось, что он так уверен в сотрудничестве Люси и Дилана в деле ограбления ломбарда, поскольку отпечаток пальца Дилана был найден им на записке о выкупе. Для мне это не являлось убедительным доводом. Я даже не видела убедительной связи между ограблением и выкупом, но убедить в этом Сайкса оказалось нелегко. Для него подобная связь была совершенно ясна: Люси взяла залоговую квитанцию, и теперь мисс Фелл снова носила на пальце свое кольцо.

Он взял на себя роль обвинителя:

– У нее была залоговая квитанция ломбарда. Какое другое заключение можно сделать из этого?

Мне не оставалось ничего другого, как принять роль адвоката:

– Если у Люси где-то есть тайник с драгоценностями, то зачем же ей пытаться обчистить своего деда?

– Если вы правы насчет прошлого старика, и он в самом деле сержант, который сейчас предстает для всех капитаном, то кто посмеет сказать, что он – ее дед? Возможно, Люси сама узнала об этом каким-нибудь образом. Хочет нажиться на этом и оборвать все якобы «семейные» связи.

По крайней мере, Сайкс не отвергал моей интерпретации фотографий, которые я видела, и странного поведения капитана, хранившего два комплекта свидетельств об отставке, свидетельство о смерти сержанта Лэмптона и два различных мундира.

– Стало быть, вы соглашаетесь с любой сплетней о капитане или Милнере?

Я буквально почувствовала, как ощетинился Сайкс. Он терпеть не мог слова «сплетня» и предпочитал думать о себе как о добытчике полезной информации.

– Я поболтал с одним старым солдатом в баре отеля. Он считает и Уолфендейла, и Милнера странными типами. Милнера никто особо не любил. Он был успешен, богат, ему, правда, недоставало умения вести себя в обществе, но зато вполне хватало влиятельности. В общем, это человек, который выбирает свой путь – или делал так до последнего вечера. По мере того, как поднимался Милнер, капитан скатывался вниз. Похоже на две чашки весов. Капитан считался здесь отшельником. Не имел никаких близких друзей или партнеров.

Все эти данные стыковались между собой. Чем больше я думала об этом деле, тем больше крепла во мне уверенность: Милнер шантажировал капитана. Но Сайкс рассматривал все с точки зрения грабежа. И правильно делал, поскольку мы должны были распутывать именно это дело.

– Если Дилан и Люси находятся в сговоре, а это совершенно очевидно, тогда именно он и мог ограбить владельца ломбарда.

– Он не тот тип.

– А какой тип – тот? – Сайкс послал мне особый взгляд, который всегда раздражал меня своей снисходительностью.

– Не смотрите так, будто я считаю, что грабитель должен обязательно носить черную маску и таскать награбленное в мешке с надписью «добыча», но Дилан представляется таким… ну, не знаю, безобидным. К тому же ограбление произошло утром в понедельник. Когда я расставалась с мистером Крукером, он не мог понять, почему Дилан оказался на Стоунхук-роуд. Он сказал, это совершенно не похоже на Дилана – быть там, где он не должен быть. Он не пропустил ни одного рабочего часа – в том числе на всей прошлой неделе, когда играл в спектакле. Это исключает его отсутствие на работе в понедельник.