Хе-хе... Нечего сказки рассказывать. Никто тех денег не знает, кроме самого Юсси. Да и он сам-то, небось, не помнит, где сколько запрятал.

Когда матери говорили что-либо подобное, дочери, конечно, запоминали каждое слово. Потому девушки нет-нет, да и обжигали Аксели лукавым взглядом, а потом, захлебываясь от смеха, говорили подружке, с которой шли под руку:

— Пф-ы-рх!.. А он ничего из себя не представляет особенного. Стоит, как истукан деревянный в церкви Пийккие... А рожа-то, гляди: как будто один кусок съел да о втором мечтает!.. И с чего он такой важный, когда и одежонки-то приличной нет.

Одежонки не было, в том-то и загвоздка. К конфирмации Аксели справили костюм из покупной материи, но потом он вырос из него и костюм положили в комод до конфирмации Алекси. На все просьбы отец отвечал:

— Ничего, походишь и в домотканом. Те деньжонки, что есть, еще могут понадобиться, если вышвырнут отсюда вон.

Спасителем явился Отто. Он подрядился с сыновьями выстроить для Кюля-Пентти кирпичный амбар, а так как дело было спешное, он предложил Аксели подсобить им и выкопать котлован под фундамент. Парень охотно согласился, хотя работать он мог только ночами, потому что и дома была горячая пора и в пасторат надо было ходить на поденщину.

Чтобы заработать свои собственные деньги, Аксели рыл землю почти все ночи напролет. Случалось, что он целые сутки ни на минуту не смыкал глаз. Но молодой организм выдерживал и это. Только веки краснели, во рту пересыхало да скулы выступили резче. Отто заплатил щедро, даже больше, чем стоила работа, и после всего еще сказал, серьезно, без улыбки:

— Ну, знаешь, парень, ты просто сатана...

Приятно было услышать похвалу от дяди Отто. Конечно, Аксели и виду не показал, что ему приятно, только старался не сбиться с темпа.

Он купил хороший отрез на костюм, отдал часть денег матери, и самому еще немного осталось. Мать не хотела брать:

— Ну куда ты... У меня ведь на хозяйство-то есть.

— Я вам даю не на хозяйство. Это вам самой. Чтобы и вы себе что-нибудь справили наконец.

— Ах ты, бедный ты мой... Чего мне нужно-то? У меня все есть.

Не было у матери всего, что нужно. Сын это с болью чувствовал и чуть ли не силой заставил ее купить материи па платье. Отец слушал и не вмешивался, потому что сын, конечно, имел полное право распоряжаться своими первыми деньгами. Но все-таки разве мог отец не поворчать? У него даже живот сильнее заболел. В уголках рта у Юсси появились белые полоски, оттого что он беспрерывно пил соду.

Аксели понес свой отрез к Халме. Портной выдернул нитку из края, опалил ее спичкой и сказал:

— Не обманули тебя. Шерсть хорошая. Хотя я это и на ощупь чувствую.

Затем он снова стал приглашать его в пожарную команду. Аксели проворчал:

— Кто его знает, может, и не стоит господские пожары тушить. Землю отобрали. Пусть их сгорят совсем.

— Послушай, у тебя несколько странное понятие о социализме.

— А чем оно плохо?

— Это большой и сложный вопрос. Для первого раза я только скажу тебе, что наша цель не жечь, не разрушать, а созидать и сохранять. Вот почему пожарная охрана является исключительно нужным делом, и господа тут ни при чем. Но, помимо этого, она дает возможность распространять в народе благие устремления. Что же касается социализма, то его главной задачей как раз и является решение вопроса о земле и земельной аренде.

Халме говорил долго, и парень все слушал. Хотя большую часть из сказанного портным он не понял, но многое задело его за живое.

— Верные ваши слова. Всякие толки о свободном выкупе земель — просто глупая ерунда. Кто же нам продаст землю в собственность, если даже арендовать ее не дают?

Под конец он даже согласился вступить в пожарную команду, после того как Халме отчаянно расхвалил его.

— Ты такой бравый парень. Вот именно такие-то нам и нужны.

Во время примерок он увлеченно беседовал с Халме о социализме, и в особенности о земельном вопросе.

— Да, дело ясное. Другого выхода нет, кроме как решительное освобождение. Вот и нам приходится трех коров продать. Нигде невозможно арендовать покоса. А чертов поп свое стадо увеличивает. Пускай толкует что угодно, но меня-то не обманут.

— Очень рад видеть в тебе столь живой интерес к общественным вопросам. Задумываясь о будущем нашей страны, я возлагаю надежды на юношей, подобных тебе.

На ученьях пожарной команды они часто беседовали все о том же. Но когда во время собраний и летних праздников Халме, словно забыв обо всем, вел разговоры с господами, Аксели начинал чувствовать к портному легкое презрение:

— Какого черта он около них трется? В этих делах они нам не помощники.

Зато костюм ему Халме сшил превосходно, уж постарался на славу. Портному была симпатична глубокая, искренняя серьезность парня, и он относился к нему дружески и с уважением.

— Ну, вот. Приятно видеть на тебе этот костюм. Иной раз я сокрушаясь думаю об участи финских портных. Как редко можно испытать подлинное удовлетворение, одевая этот рахитичный народ. Повсюду видишь уродливые следы голода. Если бы я раньше не усвоил социалистических идей, меня уж одно это сделало бы социалистом. Мечтой каждого портного является античная фигура. И твоя близка к этому идеалу. Поэзия нашей эпохи воспевает женское тело. Но я читал, что древние греки находили мужской торс более совершенным. Я присоединяюсь к их мнению. Да. Наши зиждители Новой Эллады забывают о том, что для нормального развития скелета необходимо лучшее, более разнообразное питание. Я читал об этом. А в рахитичном теле не может жить здоровый дух... Да-а... Ты прости, но я все-таки не могу не похвалить и своей собственной работы. Так. Высокое мастерство портного — это искусство. Столь же тонкое и потому требующее... H-да. Куда бы ты ни пошел в этом костюме, мне не придется краснеть.

И хотя национальному финскому духу якобы дорого рубище, костюм Аксели привлек восхищенное внимание всей деревни. Люди приходили посмотреть на него, как некогда на медаль Юсси. И даже встречным говорили:

— Идем поглядеть костюм Аксели Коскела!

Приходили даже из другой деревни. Костюм осматривали, щупали.

— Да, ничего не скажешь, очень хорош. Но вот у Холло один батрак купил костюм в Тампере куда дешевле. У еврея купил. До чего хитрец: в понедельник утром он первым явился в магазин